— Отпустите меня. — Она дернула руку, но он не отпускал ее.
— Уберите свои руки, грязный развратник. Вы лживый и…
Блэйд смотрел на нее, завороженный ее дрожащими губами, чистотой ее, по-детски открытого лица.
— Я вижу, вы испуганы.
Все еще стоя на коленях, Ориел резко ответила:
— Вовсе нет.
— Да, госпожа, вы бледны и дрожите, выглядите, как та испуганная пастушка, которую заманил в стог сена ученик мельника.
— Повторяю, я не боюсь вас, Блэйд Фитцстивен.
— Вижу, вы, наконец, запомнили мое имя.
Она встала.
— Меня ждут дела.
— Разве ваши слова ничего не значат?
— Что вы имеете в виду?
— Вы обещали не убегать от меня.
Он вновь взял в руки лютню.
— Я всегда держу свое слово, но вы перешли все границы, и поэтому мое обещание теряет свою силу.
— Из этого следует, что вы боитесь меня, милая, признайте это. Могу поспорить, что вы не останетесь и не послушаете еще одну песню.
Он видел, как ее лицо пылало от переполнявших ее эмоций.
— Нет сомнения, что вы сами себе не доверяете, когда находитесь со мной.
— Ха! — Она подошла к окну и села на диван. — Еще одну песню, милорд!
Он с ухмылкой посмотрел на нее и прикоснулся к струнам.
Лучшая девушка в нашем городе
Попросила меня об одной щедрости:
Подарить ей черенок моего грушевого дерева.
Когда я сделал это к ее полному удовольствию, она щедро потчевала меня вином и сладостями.
Ориел поднялась и направилась к двери, прежде чем он закончил петь. Блэйд тихо засмеялся.
— Милая, не будь такой пугливой. Ты же любишь, когда тебя целуют, Ориел Ричмонд. Иди ко мне, и я научу тебя играть на моей лютне.
В библиотеке хлопнула дверь. Он услышал звук ее удаляющихся шагов. Они затихли на другом конце коридора. Улыбка исчезла с его лица, как только он осознал, что полностью потерял контроль над собой и, оказавшись рядом с этой девушкой, забыл о главной цели своей миссии. Такого с ним раньше не происходило.
С другими женщинами он мог подчинять тело своей воле. Мог заниматься любовью с искушенной французской куртизанкой и одновременно выпытывать у нее интересующие его секреты. Когда же он целовал Ориёл, его мысли были самые что ни на есть простые, даже примитивные — непреодолимое желание немедленно удовлетворить свою страсть.
Он чувствовал себя не в своей тарелке. Единственная причина его настойчивых ухаживаний за Ориел заключалась в стремлении получить доступ к секретам Ричмонд-Холла. Да, он рисковал оскандалиться, преследуя ее так настойчиво, что едва не овладел ею на полу гостиной. Но, черт возьми, она искушает его своей неприступностью, своим презрением. Она бросает ему вызов.
