Леди Неукротимость - Сьюзен Робинсон

Смертельная скачка манила его. Алексис пустил своего жеребца галопом. Наклонившись вперед, он натянул поводья и приподнялся в седле. Валентин был застигнут врасплох, и Алексис рассмеялся, услыхав его крик.

— Алексис, нет!

Его друг попытался схватить его, но Алексис уклонился.

— Не пытайся остановить меня, старина. Ты можешь ушибиться.

Алексис склонился над шеей лошади. Стоя в стременах, он позволил Тезею двигаться вперед. Конь помчался галопом. Копыта вонзались в промерзлую почву; жеребец рвал копытами землю и отталкивался от нее с каждым шагом.

Алексис слышал, как далеко позади его зовет Валентин, но в его крови нарастала скорость. Он мчался сквозь влажную утреннюю зарю. Двигаясь все быстрее и быстрее, он старался достичь недостижимого — покоя.

Дьяволы и грехи гнались за ним. Тезей тоже чувствовал их присутствие и старался изо всех сил оставить их позади. Пронзительно визжа, они проносились мимо него— бледные знамена на древке преступления, которым он был пронзен. Грязь и галька из-под летящих копыт били ему в лицо. Его сердце стучало так же быстро, как и сердце его коня, а в легких чувствовалась тяжесть. Дьяволы и грехи все еще преследовали его, но он уже не слышал их воплей.

Он скакал по полям. Он понуждал своего жеребца преодолевать заборы и замерзшие ручьи, кусты и фургоны. Каждый прыжок мог стоить ему жизни. Его манила смерть, он протягивал к ней руки, но в итоге Тезей уносил его прочь от нее. По своей собственной воле лошадь замедлила шаг, изменила аллюр и перешла на рысь. Демоны успокоились, перешли на свое обычное бормотание, и Алексис упал на шею Тезею в полном изнеможении.

Он позволил жеребцу уносить себя. Не чувствуя сил поднять голову, он прильнул щекой к гриве Тезея и выдыхал белые облака пара из ноющих легких. Долгая прогулка сжалась для Алексиса в одно мгновение. Когда он поднял голову, он увидел вдалеке замок. Он был размером с маленький город, его дом. Окруженный зубчатой стеной с башнями, возвышавшийся над рекой и долиной, замок Ричфилд был одновременно его убежищем и тюрьмой.

Подъехав поближе, Алексис смог различить золото волос Валентина. Сидя верхом на своем чистокровном жеребце, его друг ожидал его. Алексис вынул носовой платок и вытер им лицо. Он уже успокоился к тому времени, как подъехал к своему другу.

Вэл твердо держался в седле, сдерживая свою нервную лошадь одной рукой.

— Будь ты проклят! — Он чуть ли не кричал на Алексиса.