Но куда хуже, что высокая и полнотелая Элин, пышный английский цветок, была на полфута выше тоненькой хрупкой Жизлен.
Собственно, ей все это было бы безразлично, если бы слишком длинные юбки не мешали ей двигаться. Впрочем, Николас едва ли даст ей быстро удрать, а значит, у нее будет достаточно времени, чтобы подогнуть подол.
Беда в том, что она совершенно не умеет шить.
Она может что угодно испечь, от обычных булочек до требующего немалого искусства пирога с мясной начинкой, но не способна ровно проложить и стежка. Жизлен вспомнила отчаяние матери, когда та пыталась учить ее работать иглой…
Она поспешила опустить заслонку в памяти, испугавшись остроты нахлынувшей боли, того, как чувствительна до сих пор потеря десятилетней давности. Будь он проклят, Николас Блэкторн! Это его приезд возродил в памяти воспоминания, чувства и мысли, которые, как ей казалось, она давно похоронила.
В саквояже она не нашла ночной сорочки. Возможно, это была простая оплошность, но кто бы из них не упаковывал вещи, — чертов Трактирщик, или сам Николас, обоим не пришло в голову, что она может нуждаться в ночном отдыхе.
Чемодан Николаса тоже подняли наверх. Жизлен без всякого смущения открыла его, достала одну из тончайших батистовых рубашек, и надев ее, сбросила простыню на пол. Рубашка доставала ей до колен, рукава доходили до кончиков пальцев, но все же это была самая приятная на ощупь и изящная вещь из тех, что она носила за последние годы. Она хотела уже снять рубашку, но передумала, так как выбор был не велик. Платья Элин, затейливые и пышные, были совсем не пригодными для сна. Ее же собственная одежда так испачкалась и пропиталась бренди, что ей противно было даже думать о том, чтобы снова ее надеть. Нет, пожалуй, следует остановиться на рубашке Николаса. Нижнее белье Элин слишком тонкое и открытое. Если этой ночью ей снова придется защищать-ся, то так будет удобнее.
Тянулись долгие, бессмысленные часы. Вернулась Герт, убрала чан с водой, поднос с недоеденным ужином, и пожелала ей доброй ночи. Жизлен едва удержалась, чтобы в ответ не пожелать ей удачной охоты. Если Николас достаточно пьян, чтобы польститься на пышные прелести Герт, то у нее есть шанс спокойно провести ночь, и, выспавшись, восстановить силы. Сейчас ей едва ли удастся справиться с ним, а она ничуть не сомневалась, что Николас не оставит ее в покое.
Возможно, в конце концов все равно ей придется смириться. Она научилась, выключив слух и зрение, уплывать в туманную даль, пока какой-нибудь мужчина тяжело дыша и обливаясь потом, издевался над ее телом.
