Фарфоровая голова | страница 3
И штукатурка в особняке сыпалась, и отопление выходило из строя, а в кладовке окончательно провалился пол. Высокая многоэтажная башня, возникшая рядом, поглядывала на особняк с усмешкой.
«Что, ваше превосходительство, тютю?» — словно говорила она. Особняк покряхтывал молча и, может быть, думал: «Хотел бы я посмотреть на тебя через сотню лет».
Ледогоров обошёл разбитую фонтанную вазу, переступил через проваленную ступеньку и нажал кнопку звонка.
Илья Ларионович Звонарёв, кандидат наук, провёл гостя в комнату Кати.
— Я-то уверен, что это крысы, — сказал Звонарёв. — Крыса — таинственный зверь.
— А ничего не пропало? — спросил Ледогоров.
— Нет, ничего. Правда, Катя разбила фарфор.
— А окно? — Ледогоров увидел в раме зияющую пустоту.
— Но это сквозняк! Как только забудем крючок, сразу — бац! Я Кате сто раз говорил.
Ледогоров осмотрел подоконник, высунулся наружу, затем прошёлся по комнате. Детская кровать, низкий шкафчик, письменный стол, картинки на стенах, книжки. Самая обыкновенная комната.
— А что разбилось? — спросил он уныло.
— Фарфоровая голова, сувенир Востока.
— Так, значит, у вас никаких претензий?
— Никаких! Это всё участковый. Лучше бы он Дубосекова пристыдил. Мы по ночам не играем.
Ледогоров постоял минуту, черкнул что-то в книжечке и внезапно сказал:
— А стекло-то надо бы вставить.
— Конечно! — согласился хозяин.
Так и пришлось серьёзному молодому человеку уйти ни с чем.
«Тоже мне ограбление, — думал он грустно. — Несерьёзно всё как-то».
Старик Дубосеков
Едва Ледогоров прикрыл за собой тяжёлую дверь звонарёвской квартиры, его поманил из окна старик Дубосеков. Ледогоров неохотно зашёл.
Во флигельке было опрятно и чисто, полкомнаты занимал огромный фикус, норовивший проткнуть потолок и возвыситься в небо.
— Вот я и говорю, — произнёс Дубосеков, — дело не в том! Вы книжки читаете или всё телевизер?
— Читаю, — сказал Ледогоров.
Дубосеков торжественно взял со стола огромный том.
— Труд жизни, — сказал он, взвешивая его на руках. — Когда завершу, заходите.
На столе красовалась старинная медная чернильница с крышечкой и самое настоящее гусиное перо, даже острое лезвие для зачистки лежало рядом.
— На крыс не жалуетесь? — спросил Ледогоров.
— Чего уж! Крыса меня уважает. Свистулечку не желаете?
— Какую?
— А вот! — Дубосеков метнул палец в полку. На ней толпились нарядные глиняные фигурки: козы, коровки, свинки, рыбки и птички.
Дубосеков взял в руки серую птичку, приложил ко рту и гукнул.
— Натуральнейший звук! — сказал он.