Что касается доктора Великанова и Ульяны Ивановны, то они изнывали от нетерпения, и дни казались им неделями, а недели — месяцами. Все самые хитроумные и логические построения доктора Великанова, пробовавшего утешить себя и Ульяну Ивановну, неизменно разбивались о ее унылую реплику:
— Да уж больно мне их видеть опостылело, Арсений Васильевич…
Как-то доктору Великанову посчастливилось увидеть хороший сон — будто он идет по городу и встречает лейтенанта, настоящего советского лейтенанта. Доктор совсем уже собрался с ним заговорить, но, к своему огорчению, от радости проснулся. Ульяна Ивановна позавидовала доктору.
— Из себя-то лейтенант какой был, Арсений Васильевич? — заинтересованно спросила она.
— Ну, какие лейтенанты бывают: сапоги хромовые, брюки синие, при снаряжении и в пилотке со звездой, — ответил доктор.
Но, видимо, Ульяна Ивановна ждала иных, более конкретных подробностей, потому что лицо ее выразило явное разочарование.
Меж тем настал день, когда доктору Великанову довелось лично познакомиться с партизанами.
В глухой осенний вечер, в темень и слякоть, появился Санька-Телефон.
— Ты мне, дядя, нынче без надобности, — заявил он встретившемуся Василию Степановичу. — Нынче у меня к доктору Арсению Васильевичу дело.
Доктор Великанов еще не спал и сразу откликнулся:
— Я здесь, Саня! Зачем я тебе понадобился?
Промокший почти насквозь паренек прижался к печке. Его сапоги были грязны до колен, из чего явствовало, что он проделал неблизкий и нелегкий путь.
— Дядя Миша за вами прислал. Раненые у нас есть — очень тяжело.
Доктор, не говоря ни слова, начал одеваться.
Когда дверь за ним захлопнулась, Ульяна Ивановна встала, подсела к гаснику и взялась за вязанье. Всю долгую осеннюю ночь она просидела за работой, прислушиваясь к шуму ветра и шелесту дождя. Один раз послышался ей далекий выстрел. Вздрогнула Ульяна Ивановна, отложила вязанье, вышла в сени и на улицу дверь открыла. Стояла так, не замечая холода, пока не разобрала, что никакой стрельбы нет, а над разбитым домом железо хлопает.
И не было у нее в то время карт, чтобы заглянуть в будущее доктора Великанова…
Даже поворчала Ульяна Ивановна.
— Конечно, война войной, а все-таки негоже старому человеку в такую погоду да в темень по лесу ходить. И ведь говорить не стал: оделся и пошел… И тот у него герой, и этот герой, а сам вроде ничего… Ох, и тяжелое докторское дело. То ли чужую жизнь спасет, то ли свою потеряет…
Сердцем болела за доктора Великанова Ульяна Ивановна, и сердилась на него, и гордилась им, а к концу ночи всплакнула.
