— Нет уж, — за перевязку спасибо, а я пойду.
— Большой, а глупый, — уговаривал его доктор. — Тебе говорят — ложись…
— Лежи сам, если хочешь, а я не могу. У нас на наблюдательном пункте аппарат разбило, и через это дело батарея молчит, и мне новый доставить препоручили.
Объяснив это, связист не очень уверенной, но торопливой походкой отправился в сторону передовой.
— Как фамилия? — крикнул ему вдогонку заинтересованный доктор.
Этот невинный вопрос раненый истолковал как угрозу и, ускорив шаг, ответил:
— Фамилия у меня трудная — Догони-ветра-в-поле. Запиши, а то забудешь, помощник смерти.
Кто опишет негодование Ульяны Ивановны? Она уже совсем было кинулась вдогонку за уходившим связистом, но доктор весело остановил ее:
— Не волнуйтесь, дорогая Ульяна Ивановна, — все в полном порядке. Во-первых, мы лица гражданские и задерживать военнослужащего, хотя бы раненого, не имеем права, а во-вторых, я хочу напомнить вам наш разговор о героях. Этот парень если и не совсем еще герой, то кандидат в герои.
Доктор Великанов сказал это серьезно, и Ульяна Ивановна была поражена так, что на некоторое время лишилась дара речи.
— Он?… Он-то герой? — наконец вымолвила она. — Никакой он не герой, а брехун желторотый, оскорбитель.
Доктор Великанов был невозмутим.
— Вы делаете очень поспешные заключения. Не спорю, он мог бы вежливее отклонить мой совет и иначе отблагодарить нас за помощь. Я вовсе не в восторге от его поведения, но это мелочь по сравнению с тем большим и нужным, что он делает. Тяжелая рана не могла помешать ему выполнить боевой приказ. И то, что он при таких обстоятельствах не теряет сознания долга и даже чувства юмора, мне очень нравится.
Ульяна Ивановна не ответила ничего, но ее высоко поднятая голова и сжатые губы свидетельствовали, что доктор нисколько ее не убедил.
К вечеру того же дня, располагаясь на стоянку в придорожных кустах, Ульяна Ивановна встретила старых знакомых. Неподалеку от телеги стояла ручная тележка, памятная сестре-хозяйке по первому дню эвакуации, та самая тележка, на которой лежал больной. Она не могла далеко уехать, потому что женщина — жена больного и мать девушки — захворала малярией. Она лежала в кустах, раскрасневшаяся, почти в бессознательном состоянии. Доктор Великанов снабдил ее хинином, но помочь ее мужу ничем не мог — у больного был рак печени. Приход доктора явился причиной тяжелого разговора между отцом и дочерью.
— Я уже говорил, — почти кричал больной, — что меня нужно оставить в городе. Ведь это же идиотство — везти заведомо умирающего человека, почти труп, бросив все самое необходимое! Они насильно положили меня на тележку и повезли. Я, доктор, культурный человек и не хочу закрывать глаза на правду — мне остается жить считанные дни, а им нужно жить. Почему они мучаются из-за меня? Зачем? Почему они не оставили меня там?
