Последнее слово все равно оставалось за ней.
Они отправились к нему и уделили должное внимание кофе, но после. Примерно через полтора часа.
Все произошло так просто и естественно, что Денис не знал, что и подумать. Его несколько сбила с толку эта деловитая доступность. При этом в девушке была какая-то настоящая, не наигранная, чистота.
Из юношеского тщеславия он хотел спросить у Алисы о причинах столь быстрого согласия, но никак не мог решиться.
Она сама все почувствовала.
Денис лежал в постели, а Алиса подошла к окну, отдернула занавески и стала крутиться в солнечных лучах, чтобы он хорошенько рассмотрел ее. Откровенно говоря, смотреть было особенно не на что: худенькие ножки, тонкие ручки, выпирающие ключицы и маленькие груди, размером напоминавшие кнопки в лифте.
– Размышляешь, как это случилось? – спросила она.
– Да нет… – неуверенно протянул Денис.
Алиса покачала головой.
– Вижу, этот вопрос не дает тебе покоя… Забей! Просто захотела – и все! И знаешь… – Она подошла к нему и нагнулась, подставив для поцелуя сосок – коричневатый и твердый, как спелая вишня.
Денис лизнул его кончиком языка. Потом нежно обхватил губами.
– Муррр… – сказала Алиса. Затем она вдруг резко отпрянула и запустила пальчики с острыми коготками в густые волосы. – Знаешь, теперь ты не будешь хвастаться перед своими друзьями, что ты меня трахнул.
– Да я и… – пробовал возразить Денис, но Алиса перебила.
– Нет-нет! Даже и не вздумай! Потому что тогда я всем расскажу, что это неправда!
Она погрозила ему пальчиком.
– Это Я тебя трахнула!!!
Алиса зашипела, как кошка, и бросилась прямо на него. Денис едва успел откатиться в сторону, благо было куда. Бабушкина кровать могла вместить по меньшей мере десять человек, и Денис подозревал, что бабуля неспроста остановила свой выбор именно на ней.
Денис зажал Алису в угол и закрыл своим телом. Человек, чуть было не прогрызший брюхо другому, совершенно его не интересовал.
Алиса, дерматиновая папка с «ватманами» и ингалятор. Вот о чем он думал в тот момент.
И самое главное – не подставлять судьбе мягкий незащищенный животик.
Что бы ни случилось, не расстегивать пиджак!
Константинов был готов.
Чужие взгляды липкой паутиной опутывали его, но это никак не задевало. И даже не трогало. Он считал секунды.
Когда поезд стал резко тормозить и люди начали валиться друг на друга, Константинов увидел свободное пространство у неработающих дверей и, собрав все силы, метнулся туда. Он знал, что одним торможением дело не кончится.
