Джефф медленно, как бы украдкой, боясь встретиться с курильщицей взглядом, поднял на нее глаза. Курильщица, чуть прищурившись, разглядывала на белом полотне потолка невидимые там рисунки, периодически выпуская в том же направлении из колечка губ куцеватые и быстро тающие сизые завитушки. Она полусидела-полулежала, придавив подушку к спинке кровати. Простыня, прежде закрывавшая ее до самого подбородка, своим краем проходила уже на двадцать сантиметров ниже, открывая взору покрытые безупречно равномерным загаром руки, в одной из которых тлел миниатюрный белый цилиндрик; полноватые, в самую меру, плечи и самое начало двух весьма аппетитных, пикантных округлостей.
Джефф непроизвольно сглотнул слюну. По идее, равно как и по всем писаным и неписаным правилам и законам воспитания подобного рода контингента, ему сейчас следовало предельно предметно и жестко, соблюдая при этом абсолютную эмоциональную бесстрастность, сухим языком читающего лекцию патологоанатома напомнить агенту, каково его истинное место в многосоставном и сложном механизме разведки и еще раз вкратце обрисовать наиболее вероятные для него последствия любого неумышленного разгильдяйства и уж тем более, упаси господь, сознательного вольнодумства. Но как он ни пытался пробудить в себе если не Игнатия Лойолу[3], то хотя бы какого-нибудь Савонаролу[4], обличительно-менторский настрой почему-то никак не хотел овладевать соответствующими струнами и фибрами его организма. Напротив, внутри себя, особенно в области где-то чуть пониже ватерлинии, Джефф вдруг явственно ощутил стремительное зарождение совсем иных чувств, настроений и импульсов. Он только сейчас внезапно и очень четко осознал, что уже добрые четверть часа активно и абсолютно непринужденно фигурировал на авансцене в костюме Адама. И то, что это осознание пришло именно сейчас, в данный момент, тоже было явно не случайно. Джефф непроизвольно поежился.
Похоже, что биотоки, зародившиеся в недрах одной из присутствующих в данном замкнутом пространстве органических субстанций, не остались не замеченными для подкожного локатора другой. Выпустив вверх последнюю тонкую струйку дыма, Хелен медленным движением загасила сигарету в стоящей там же, на тумбочке, пепельнице и, смотря куда-то вниз и в сторону, произнесла, стараясь придать при этом своему голосу максимально равнодушный тон:
– Ну и... какая программа дальнейших действий? Допрос продолжается? То есть, пардон, не допрос, конечно. Я хотела сказать, наша теплая дружеская беседа. Подведение итогов за последний отчетный период.
