Цыган упал на колени и, сложив руки, взмолился:
– Простите, господа великаны! Я думал, вы обезьяны, а вы, оказывается, волшебники! Простите бедного цыгана, могучие чародеи!
Хвощ-великан нахмурил брови и сказал басом:
– Ладно, так и быть, помилую. Сегодня я добрый! Но за это ты отнесешь нас через лес и реку к Хрустальному Гроту. Только смотри, если хоть раз тряхнешь, или веткой оцарапаешь, или в воде замочишь, берегись! Мигом в водовозную клячу превращу! Да о еде позаботься! Корми нас посытней да почаще!… А что это у тебя в торбе?
В торбе оказалась лепешка, которую цыган стянул с лотка на ярмарке, кусок колбасы и сыр.
– Мало! Очень мало! Никуда не годится! – ворчал Хвощ, выгребая припасы из торбы.
Цыган, не вставая с земли, захныкал:
– Уж лучше водовозной клячей быть, чем таких двух верзил, как ваша милость, на себе таскать, да еще кормить досыта! Все одно погибать! И он начал стонать и всхлипывать.
Эхо постепенно стихало, замирая в лесу, и великаны стали уменьшаться. – Не бойся, цыган! – сказал Хвощ. – Встань! Ты видел нашу силу и могущество. Теперь мы опять станем маленькими гномиками, и тебе легко будет нас нести. Только смотри, чтоб еды было вдоволь! Сколько нужно для двух великанов.
Поднял голову цыган, а перед ним два карлика. Смеясь и плача, кинулся он целовать им руки, а потом, когда они поели и закурили трубочки, посадил к себе на плечи и двинулся в путь.
Нес их цыган до вечера, нес всю ночь – полная луна ярко светила. Ноги у него уже подкашивались от усталости, но он не смел жаловаться, боясь, как бы эти могущественные волшебники снова не превратились в великанов. Лепешки и сыра своего ему даже попробовать не пришлось: Хвощ то и дело лазил в торбу и уплетал за обе щеки. Он ел, ел, пока не раздулся, как пузырь. Цыган кряхтел от тяжести; плечо, на котором сидел Хвощ, совсем онемело. Не в силах терпеть, он все время менял гномов местами, пересаживая их с плеча на плечо.
На другой день к обеду они пришли к Хрустальному Гроту. Вход был завален камнем, но оставалось отверстие, достаточное, чтобы пролезть гному. Чудило-Мудрило легко прошел бы через него: ученые ведь всегда худые. Зато Хвощ так растолстел за время путешествия, что ему и думать об этом было нечего. Попробовал он одним боком протиснуться, попробовал другим – не выходит. Тогда он крикнул цыгану:
– Эй, ты! Не видишь: камень вырос и завалил вход! Отвали-ка его!
Но цыган, видя, что путешествие подошло к концу, расхрабрился. – Могучий господин! – сказал он. – Твое слово – закон. Но сначала мне хотелось бы взглянуть на мой варган. Цыган без варгана – все равно что нищий без клюки. Послужил я вам верой-правдой, теперь верните мне мое. – Уж не можешь не выцыганить чего-нибудь напоследок! – сказал Хвощ и вытащил варган. – Отваливай камень, да живо, я спешу к королю. Цыган поднатужился, приналег на камень, да так сильно, что сам со своим варганом покатился вслед за камнем под горку. В Грот заглянуло солнце, залив его теплом и светом.
