«Время обета подойдет к концу через восемь с лишним дней», — язвительно напомнил он себе.
С другой стороны, обет имел весьма особенные условия.
Шон склонился и поцеловал Дэни в уголок рта.
— Я рад, что ты не против такой игры, — хрипло произнес он.
— Не то чтобы я…
Остаток фразы Дэни потонул в крепком поцелуе.
— Потерпи еще немного, — с улыбкой попросил он. — Скоро мы будем дома.
— Сукин…
Подхватив ладонью затылок Дэни, Шон впился в ее рот, не давая ей договорить.
— Мы же любовники, — прошептал он немного погодя, легонько касаясь губами ее уха. — Ты сама уверяла, что у пальм есть уши.
У Дэни подкосились ноги, и она кивнула, уткнувшись лицом в редкую щетину на шее и подбородке Шона.
— Пока я не выясню, что в коттедже нет чужих ушей, — продолжал он, — ты будешь держать рот на замке, только время от времени целовать меня. Но если ты еще раз откроешь его без разрешения, я сочту это приглашением к сексу. Ясно?
Мороз прошел по коже Дэни, и она коротко кивнула.
Шон убрал ладонь с ее затылка, задев при этом волосы. Этот жест можно было расценить и как ласку, и как предостережение.
Или и то, и другое.
Рука об руку они зашагали по дорожке к группе пляжных домиков. Оказавшись возле одного, ближайшего к берегу и к стальной ограде поместья «Гармония», Шон вытащил ключ из кармана шорт и сверил номер ключа с номером дома, прежде чем наклониться к Дэни.
— Болтай, как положено туристам, — шепотом приказал он. — Не забывай: мы провели здесь уже несколько дней.
— Не могу забыть те цветы, — выпалила Дэни. — Они напомнили мне шелк.
Шон ответил ей грозным взглядом.
— Нет, пожалуй, атлас, — поспешно поправилась Дэни, — такие яркие, блестящие, нежные…
Шон хмыкнул.
— А эти птицы, стоящие у берега на одной ноге! — продолжала болтать Дэни. — Разве они не прелесть?
— Прелесть, — подтвердил Шон.
— А роскошный бесконечный пляж за оградой по-прежнему пустует! Как думаешь, кто-нибудь будет против, если мы проберемся туда? Ограда не доходит до самой воды.
Шон проследил за взглядом Дэни. Она изучала поместье через прутья стальной ограды. Колючая проволока, тянущаяся по верху ограды, и камеры, обращенные к пляжу, портили впечатление первозданного рая.
— Наверняка нас туда не пустят, — возразил Шон. — Эти богачи — все равно что собака на сене: сами. не едят и другим не дают.
Ключ повернулся в замке легко, как по маслу. Дверь не издала ни малейшего скрипа.
Ничто не взорвалось.
Притворно-небрежным взглядом Шон обвел комнату, прежде чем войти. Там никого не было.
