Она побежала к дому, спотыкаясь и падая, вытирая руки, заляпанные грязью о бело-голубое платье, обогнула дом слева и рванула дверь.
Он мастерил что-то из дерева, сидя в ее любимом кресле-качалке. Она замерла на пороге, оторопев, не зная, чего ей хочется больше - броситься к нему на шею или задушить, потом крикнула, так ничего и не выбрав:
- Что ты делаешь? Наш дом был совсем другим! Неужели ты не помнишь?!
- Помню,- спокойно ответил он.- Но это не наш дом. Это мой дом.
- Так не бывает!- зарыдала она.- Ты не посмеешь этого сделать!
- Ты не помнишь, как долго и тщательно мы его разрушали?- возразил он.- Как каждый выламывал по кирпичику, разбивал по стеклышку, сжигал по занавеске? Нам удалось его разрушить. Помнишь, какое мы испытали облегчение, когда вместо дома остались одни руины? И мы уходили, не оглядываясь, чтобы никогда больше сюда не вернуться... Помнишь?
- Нет,- плакала она и мотала головой из стороны в сторону.- Нет, все было не так, не так...
- Мы уходили ожившие и радостные, словно сбросили огромное бремя, висевшее на нас обоих,- между тем продолжал он, словно не слыша ее плача.- Мы не учли только одного - наш дом был слишком настоящим и живым, чтобы его можно было просто так убить. Я возвращался сюда много лет подряд, я пытался восстановить его, пристраивал кирпичи к балкам, и как-то раз даже привез машину песка, но кирпичи падали, а песок разнесло ветром, я понял, что начинаю сходить с ума...
- Да,- кивала она, глядя на него полными слез глазами.- Да, да, я тоже...
- И однажды я понял, что мне нужен новый дом. Иначе руины превратят меня в буйного сумасшедшего,- он поднялся из кресла, и она увидела шрамы на его венах.
- Я тоже поняла это сегодня утром,- всхлипнула она.- Мне нужен новый дом...- и добавила звенящим пронзительным шепотом. - Нам нужен новый дом...
Он поднял на нее глаза, и она заметила в них слезы:
- Ты опоздала. Этот дом не наш больше.
- Что?- не поняла она. Незнакомый женский голос позвал его по имени. Он отозвался:
- Иду!- и шагнул к ней.- Ты слишком долго шла. Ты опоздала. Этот дом не наш больше.
- Что ты делаешь?..- одними губами спросила она, уже все поняв и застыв.- Что ты делаешь...
Он коснулся ее волос, и одернул руку, словно от огня, лицо его исказилось, он плакал:
- Ты опоздала... Почему ты опоздала... Я больше не мог ждать... Я люблю тебя, но я больше не мог ждать...
Бело-голубое платье ее поблекло, потом посерело, потом превратилось в черный вдовий наряд, в руины, покрытые пылью, словно приросшие к ее коже и никогда с нею не расстанущиеся...
