Наступила пауза. В последних двух словах прозвучала такая горькая искренность (а может быть, также и ирония), что даже Мастерс поколебался. Он вынужден был поверить.
— Джентльмены, позвольте мне вмешаться, — пророкотал тяжелый голос с софы, откуда Г. М. изучал по очереди каждого из находящихся в комнате. — Пока я не расскажу ему, что на самом деле случилось в квартире Китинга, Мастерс не поверит тебе, сынок, — и ты это знаешь. Давайте посмотрим, сумею ли я помочь тебе сделать несколько шагов по дороге. Ты пришел сюда в понедельник вечером повидать Китинга. Он, вероятно, пригласил тебя на ужин, а?
— Да, это так.
— Но это случилось из-за меня, — произнесла с софы Франсис Гейл, вызвав у присутствующих небольшой всплеск эмоций. Гарднер резко замолчал, однако смотрел на нее, весело моргая.
— Попрошу всех, кто здесь находится, заткнуться… — сурово начал Г. М. И недоброжелательно посмотрел на Гарднера. — Итак, вы с Китингом решили пойти на вечер убийств к Дервентам во вторник вечером. И на этой вечеринке Вэнс Китинг должен был играть детектива. Не перебивайте! А Китинг, каким бы он там ни был, любил выставляться. Поэтому, собираясь быть детективом, намеревался самым восхитительным образом провести расследование так, чтобы все открыли рты от удивления! Разве не так? В особенности ему хотелось произвести впечатление на миссис Дервент. Поэтому он собирался подготовиться к нему заранее. Это нормально, Мастерс. Это очень нормально…
Я не знаю конкретных деталей вашего плана. Но подозреваю, что карты были перемешаны так, чтобы ты, сынок, — Г. М. посмотрел на Гарднера, — оказался убийцей. А ты… — он повернулся к Франсис Гейл, — должна была стать жертвой. Финал должен был быть блестящим, как в хорошей пьесе. Говори что хочешь, Мастерс, но повторяю, по-человечески все это очень понятно…
Мастерс медленно обернулся.
— Не хотите ли вы сказать мне… — начал он.
— Это была репетиция, — хрюкнул Г. М. — Точно. Понимаешь, Мастерс, это совсем не похоже на такое дело, когда человек открыто кому-то угрожает, в то время как его лакей мирно готовит напитки на соседнем столике, а официант из отеля стоит в дверях, с интересом наблюдает за сценой и готов сообщить, что обед подан. Не похоже на то, что Китинг, приглашая Гарднера, просил его притащить старомодный револьвер 45-го калибра, чтобы угрожать его жизни. Это необычное оружие скорее всего выглядело как реквизит.
— Благодарю, — произнес Гарднер. — Все именно так и происходило. Можете не полагаться на мои слова. Спросите Бартлетта и Хаукинса. Но чего я не могу понять…
