— Хочу вам напомнить, сэр, — перебил его Мастерс, — что, согласно нашей информации, тем не менее выстрел был сделан и разбито стекло.
— Минутку. — Гарднер подошел к внутреннему телефону и что-то быстро сказал в трубку. — Значит, так, инспектор. Дело было так. У нас не было ни малейшего намерения использовать пушку в этой игре в убийство. Я должен был убить Франсис тонким кинжалом. Но Вэнс позвонил мне в понедельник вечером, пригласил меня на обед и попросил принести мой самый эффектный пистолет с холостыми патронами. Когда я явился к нему, он объяснил великий план и показал мне кинжал.
Полагаю, вы знаете эту игру. В основном все сводится к вопросам: «Где вы находились в такой-то и такой-то момент?» Но согласно нашим правилам, убийца должен был оставить материальную улику, которая, соответствующим образом интерпретированная, привела бы прямо к нему…
Г. М. открыл глаза.
— Любопытно, — протянул он. — Гм… Убийца должен оставить материальную улику… И кто же такое придумал?
— Я, — ответил Бенджамин Соар.
— Да, но это требует огромной изобретательности, разве не так? Я имею в виду, оставить улику, которая будет указывать на убийцу и тем не менее не наведет детектива на след в ту же минуту, как только он ее увидит?
— О, мы изобретательные люди, — с обезоруживающей усмешкой заявил Гарднер. — Судите сами. Это должно было быть убийство, совершенное левшой. Понимаете, в жизни я — не левша, и все это знают. Задача заключалась в том, чтобы детектив доказал, что кто-то левша. После того как я «убил» Франсис, она должна была остаться лежать, положив руки на кинжал в ее теле под таким углом, чтобы детектив вычислил, что действовал левша. Это, разумеется, ничего не доказывает. Он проверил бы всех подозреваемых и обнаружил бы, что все они — правши. Однако после долгих допросов и при более скрупулезном рассмотрении… Ну, я лучше вам покажу. Инспектор, на вас есть заколка для галстука?
Мастерс уже дымился.
— Не вижу в этом никакого смысла. Заколка для галстука? Зачем вам понадобилась заколка для галстука?
— Посмотрите внимательно на вашу заколку! Вы ведь правша, не так ли?
— Да, сэр, я — правша. Но…
— Точно. А это означает, что вы всегда закалываете ею ваш галстук с правой стороны. И головка вашей заколки для галстука (поднимите руку и пощупайте) всегда тоже будет с правой стороны. Каждый может это видеть. Ну это и была «фишка» в нашей игре. Моя заколка, которую я должен был надеть на вечер убийств, была повернута головкой влево, то есть в обратную сторону, доказывая, что я левша. И значит, что я совершил преступление.
