Отец вернулся к кровати, собрал свои камешки, кости и кусочки стекла и сложил все это обратно в кошелек. Уголек он бросил сверху.
— Это безумие, — покачал головой Эйбер. Отец взглянул на нас с Блейзе.
— Приготовьтесь.
Я взял меч и встал рядом с отцом. Когда мы очутились перед изображением на стене, я задумался — а вдруг Эйбер прав? Отцовский рисунок по праву принадлежал к наихудшим из Карт, какие только можно было вообразить. Грубый черно-белый набросок, выполненный по памяти… Как он может сработать?
Но потом, разглядывая изображение, я почувствовал почти осязаемую силу, исходящую от него. Отец шагнул вперед, сосредоточился, и рисунок вдруг окрасился коричневым, серым, красновато-оранжевым — и ожил. Вместо черно-белого наброска перед нами внезапно оказался мерцающий дверной проем, ведущий в мастерскую Теллопса.
Отец без колебаний шагнул туда и быстро огляделся по сторонам.
— Пусто! — сообщил он. Голос его доносился к нам словно бы издалека.
— Невероятно! — пробормотал потрясенный Эйбер.
— Ничего невероятного. — Я взглянул на брата. — Тебе просто нужно обращать побольше внимания на то, что делает отец.
Некоторое время назад отец бесцеремонно заявил, что Эйбер понятия не имеет, как на самом деле работают Карты. Я не стал повторять это замечание, поскольку знал, что Эйбер почувствует себя уязвленным. Но моему брату определенно нужно было усовершенствовать свои методы изготовления Карт, если он намеревался заниматься этим и дальше.
— Но… — начал было Эйбер, изумленно глядя то на меня, то на рисунок. — Как…
— Я потом объясню. А сейчас я хочу, чтобы ты достал немного побелки и закрасил это. Если понадобится — используй Логрус, мне безразлично. Главное — сделай. Я не хочу, чтобы кто-нибудь после нас прошел через рисунок на стене.
— Скорее! — позвал издалека отец. Он протянул руку Блейзе. Блейзе приняла ее, и отец помог ей пройти внутрь.
— А вдруг вас понадобится спасать? — спросил Эйбер. — Как я вам помогу, если не смогу туда попасть?
— Не понадобится, — сказал я. — Если мы потерпим неудачу, мы покойники.
Эйбер вздохнул:
— Ладно. Я этим займусь, как только ты уйдешь. Еще что-нибудь?
— Не знаю. Мне ничего в голову не приходит.
— Поторопись, мальчик мой! — позвал отец.
Дверной проем, ведущий в мастерскую, вдруг подернулся рябью, словно поверхность озера под утренним ветерком.
Я поднял меч. Надеюсь, отцовский план все-таки сработает.
«Быстро нападаем. Забираем Фреду. Бежим», Наклонив голову, я прошел сквозь рисунок на стене. Эйбер исчез. Ощущения верха и низа несколько раз резко поменялись местами. На меня пульсирующими волнами накатили странные цвета и запахи: красное пахло сыром, желтое воняло мокрым скунсом, коричневое и серое напоминало гниющую конину. Я еле сдержал позыв к рвоте.
