— Предполагается, что это их центральный компьютер... Собственно говоря, это единственная часть корабля, которая вообще похожа хоть на что-то известное. Остальное — витые коридоры, запутанные до безобразия и украшенные подобными... художествами.
Для себя Загорский сосканировал и записал некоторые фрагменты барельефа, которые, по всей вероятности, содержали какие-то значащие символы.
— Мы пытались их расшифровать, — прочитал намерения Загорского старик. — Никаких результатов, хоть все время кажется, что идея символики до невозможного проста.
— Ну, это ВЫ пытались.
— Ну теперь попробуете и Вы, — в его голосе почудилось: "Теперь это и Ваше родовое проклятие".
На обратном пути к проникателю хранитель задумчиво добавил: -Вещества, из которых состоит этот летающий храм, тоже не поддаются хим. анализу, разумеется нашему, мембарскому, — поспешно добавил он, увидев выражение лица СБ-шника.
Когда проникатель отошел от "ската", старичок заметил: — Паучка посетить не предлагаю, так как Вы... опасаетесь к нему приближаться, хотя и непонятно почему: наши исследователи излазили его вдоль и поперек.
— И они после соприкосновения с ним остались живы? — удивился Загорский.
— Как видите, я был среди них.
— Вы это... нашли там, где я думаю?
— Нет, на него наткнулся наш лайнер шестьдесят лет назад. Корабль был пуст и заброшен, так же как и "скат". Но в отличии от этого летающего недоразумения, был абсолютно сломан, да и покинут экипажем незадолго до обнаружения.
— ЭКИПАЖЕМ?
— В составе одного человека, если верить выводам нашей комиссии.
— ЧЕЛОВЕКА?!
— Тени, как известно, не оставляли в кабине обертки от поп-корна, бутылки из-под ликера и кока-колы, и не обвешивали всю кабину, от пола до потолка, зеркалами. Причем последнее заставляет нас думать, что корабль принадлежал женщине.
Сочетание ликера, поп-корна и кока-колы показалось Загорскому до боли знакомым, но расспрос Малдера он решил отложить до возвращения на Землю.
Тем временем проникатель поднимался в зенит конструкции, приближаясь к огромной, багровой сфере диспетчерской службы. У главного шлюза был пришвартован до боли знакомый варлонский "клевер-четырехлистник".
— О-о-о! И тут они! — простонал Загорский.
— Не переживайте, Яромир Савельевич, — сказал хранитель, — Это всего лишь мой сменщик... — и вдруг, резко сменив тему, продекламировал:
И высоко над облаками
Летим в пространственной пыли,
Где со времен войны с Тенями
Ржавеют наши корабли...
