Том шагал позади Митиных казаков. Эти чужаки никогда ни с кем не разговаривали, что бы ни происходило, — так по крайней мере про них рассказывали. Теперь их круглые головы подпрыгивали впереди, а он старался не отставать, но его сапоги скользили по утоптанной траве, разбрызгивая грязь, ремень передатчика врезался в плечо. Наверно, дождь давно уже испортил передатчик — вот бы вернуться и швырнуть его в реку… Внезапно деревья расступились, и его подошвы жестко ударились о твердую поверхность. Марко сзади дернул его за рукав. Они прошли сквозь еще одну полосу деревьев и снова оказались на открытом месте. Дождь поливал их без всякого милосердия. Марко остановился.
— Эй, Юрица, а разве тут нет тропки? Чего ты нас ведешь по бездорожью?
— Тропа-то есть, черт побери, есть тут тропа. Вы ведь в культурной стране. — Они увидели, как Юрица раскинул руки, словно ограждая от нареканий репутацию здешних мест. Капли секли их кожу, дробились на ней. И еще они увидели, что Юрица смеется.
— Если тут есть тропка, мы пойдем по ней.
— В их-то сапогах?!
— А, прах тебя возьми, Юрица, при чем тут их сапоги?
Юрица широко расставил ноги и указал на землю позади форменных сапог Тома, выпускаемых миллионами пар с кое-какой безусловно патриотической прибылью и годящихся хоть для героев. Они нагнулись к земле и увидели, как за ногами Тома заполняются водой четкие отпечатки каблуков. Марко проворчал:
— Подыщи им завтра сандалии, Юрица. Будут ходить в сандалиях.
— Завтра…
— Ну ладно, идем дальше.
Они побрели по вязкой пашне, еле поднимая ноги, потому что на них с каждым шагом налипало все больше земли. Кругом клубилась непроглядная мгла, в которой они, затерялись. Из черного неба на них продолжал низвергаться потоп. Корнуэлл пошел рядом с Томом. Он очень беспокоился за передатчик.
— Вы что, думаете, я нарочно его под дождь подставляю?
— Извините, Том, наверное, мне следовало бы помолчать.
Они шагали рядом, сталкиваясь, задыхаясь, «Идиот, — думал Том. — Идиот паршивый!» Вслух он сказал:
— А Бора, значит, остался?
— Да. Мы оставили его на Плаве Горе для связи.
— А тогда на кой нам эти молодчики?
— Митины казаки? Для связи на этом берегу.
— Хорошенькая связь! Они хоть слово знают на каком-нибудь человеческом языке?
— Но Митя же здесь. Он умеет с ними объясняться.
— А он зачем здесь?
— Нам может понадобиться охрана. На обратном пути.
— Пожалуй, проще было бы прямо покончить с собой.
Паршивый идиот! — снова подумал Том. Ну, до зарезу ему нужна эта медалька. Медали! Будут они лежать, пришпиленные к подушечке, на каминной полке старушки мамы рядом с викторианскими бронзовыми подсвечниками и фотографиями в серебряных рамках. Мой сын, которым я очень довольна…
