Митя начал сгребать ее в кучу.
— Мы растопим печь. Дров тут на месяц хватит.
Они следили, как он, открыв дверцу, затолкал солому в топку. Совсем как Юрица в крестьянском доме на той стороне реки, хотя все остальное было теперь другим. Едва Митя поджег сухие стебли, как изо всех трещин в широком брюхе печи повалил дым.
— Эй! — крикнул Митя. — Дайте-ка мне глины!
Они задирали ноги. Митя соскребал глину с их подошв и замазывал трещины. По серой поверхности за его пальцами тянулись темные полоски. Мало-помалу ему удалось справиться с дымом. Они скорчились на устланных соломой плитах среди желтого тумана. Глаза щипало, в горле першило. Митя вышел за дровами и вскоре вернулся с охапкой поленьев. Через некоторое время, прижав ладонь к шершавому боку печи, Том почувствовал легкую теплоту. Заметив его движение, Андраши протянул руку и тоже потрогал печь. Потом примирительно кивнул:
— Где есть тепло, там есть и надежда, не так ли? Он все еще не утратил способность шутить. И Тому это понравилось — понравилось, что он не хнычет. Андраши спросил:
— Не скажете ли, молодой человек, что мы, собственно, тут делаем?
Остальные разошлись — кто за чем.
— Мы собираемся пересечь эту равнину… Равнину, которую мы видели с гребня. — Он засмеялся, но не злобно. — Жалеете, что вообще пустились в путь?
Андраши заложил руки за голову и вздохнул:
— Естественно, мне не следовало этого делать. Есть ситуации, которых разумный человек обязан избегать. Конечно, я виню себя…
— А капитан винит себя. Так что вас тут двое этим занимается. — Он пошарил в левом грудном кармане своей форменной куртки и убедился, что, пожалуй, ему удастся свернуть сигарету.
— Существуют ситуации, — говорил Андраши почти благодушно, — когда методы достижения цели приходят в противоречие с этой целью. Вы к чему-то стремитесь. Возможно, к чему-то весьма хорошему. Даже замечательному. А затем… затем вы начинаете действовать. И мгновенно оказываетесь в положении, когда достигнуть желаемого можно только… только, повторяю, если вы откажетесь от всех благих намерений.
Сигарета, собственно, не заслуживала такого названия — жалкая трубочка оберточной бумаги с двумя-тремя волокнами высохшего табака. И тем не менее это, несомненно, была сигарета. Он поднес к ней спичку и затянулся жутким дымом. Выдыхая его, он все-таки сумел задать Андраши вопрос:
— Это сигарета или нет?
Андраши улыбнулся:
— С моей точки зрения, нет.
— А с моей — да. Значит, вся соль в том, какую позицию вы занимаете. Как вы смотрите на вещи.
