Там, внизу, в городах и казармах, зажигались лампы.
Бора уже скрылся в дубовом лесу на склоне. Они пошли за ним. Их ноги чавкали по гниющим листьям.
Немного погодя они спустились в неширокий овраг м поднялись по противоположному склону в лиловом отсвете сумерек, а внизу, в долине, как упавшие звезды, мерцали огоньки. Теперь им в лицо дул ровный прохладный ветер с далеких гор. Наконец этот последний гребень остался позади, и они вышли к верхнему концу выемки, прорезанной в почти отвесном обрыве. Том посмотрел вниз и узнал развалины Бешенова. Из зыбких теней у самого склона вставала изуродованная монастырская башня. И тут ветер с юга принес запах гари, память о прошедшей зиме. Они начали спускаться во тьму и вскоре очутились среди закопченных обвалившихся стен и бесформенных груд кирпича. В монастырском дворике они тяжело опустились на землю, всхлипывая от усталости.
— Погодите! — сказал Бора. — Я сейчас проверю. Они услышали, как его сапоги застучали по каменным плитам.
Обняв Марту за плечи, Андраши спросил:
— Может быть, мне позволено будет узнать, где мы находимся?
Впервые за много часов Корнуэлл заговорил!
— Это Бешеновский монастырь. Но здесь теперь никого нет.
— Кто это сделал?
Корнуэлл ничего не ответил.
— Но ведь была же какая-то причина? — вмешалась девушка. Ее голос стал пронзительным.
— Разумеется. Тут были партизаны.
— В таком случае… — начала она, но Корнуэлл оборвал ее, внезапно закричав:
— Нет, говорю вам, это не оправдание! Это не причина! Ведь начали они! Они первыми… — Он словно декламировал давно заготовленные фразы.
— В чем дело, Ник? — сердито спросил Митя.
Он ответил «не знаю», но это уже не было правдой. Он знал. Он понимал все — до последнего слога.
Прислушиваясь к приближающимся шагам Боры, он с облегчением подумал, что они хотя бы не видят, какие у них лица.
Бора объявил равнодушно:
— Никого и ничего.
Он словно уже ушел от них. Митя спросил:
— А ближайшие посты?
Бора неопределенно махнул в сторону равнины.
— В получасе ходьбы отсюда. Венацкая каменоломня. Камни для Митровицы. У них всегда там двое-трое солдат. Поднимаются туда из Емельянова Двора. Но они вокруг не ходят.
Они пошли за ним в темноту, спотыкаясь, поднялись по двум-трем ступенькам и очутились среди кромешного мрака. Бора чиркнул спичкой. Их тени заплясали по четырем стенам. Затем Бора нашел лампу, и замигал желтый огонек. При его свете они разглядели в углу большую печь. На полу лежала солома, на которой когда-то спали.
