— Не шевелитесь! — закричал Бора, сыпля ругательствами, взмахивая веслом, точно косой.
Теперь, сказал себе Том, не хватает только приличного пулеметчика на той стороне. Но та сторона молчала. Возможно, из дота, который горбом вставал на низком северном берегу, их просто не заметили. А затем их укрыла Плава Гора. Деревья уронили завесу между стремительной водой и молочным небом. Лодка ткнулась в песок. Корнуэлл спрыгнул с носа и крепко ухватил ее. Они медленно выбрались на берег.
Когда Марко уложили в носилки из одеял, изготовленные Митей, и они уже готовы были подниматься на обрыв, Бора вернулся к лодке, проломил прикладом борт и наклонил лодку так, что она наполнилась водой. Том смотрел, как она несколько секунд держалась у самой поверхности, а потом перевернулась и скрылась в глубине.
К вечеру Бора после долгого подъема вывел их на первый гребень Плавы Горы и повернул на запад, к виноградникам над Нешковацем, надеясь, как он объяснил, встретить здесь Кару или кого-нибудь еще из связных. Они вышли из-за деревьев прямо в полыхание заката; колья в виноградниках торчали, точно черные памятники в граде мертвых, ярусы крестов, уходящие вверх по склону в пламенеющий задник небес. Они поднялись к первому сараю, ко второму, к третьему… Не двери сарая, в котором жили они с Корнуэллом, была намалевана разлапистая свастика. Том вошел внутрь и увидел разгром — вывороченные половицы, бессмысленные пулевые пробоины в стенах, перевернутые поломанные скамьи и стол. На стене напротив окна чернела еще одна свастика с надписью: «Хайль Гитлер СС Принц Евгений». Он выбрался наружу. Остальные ждали, сбившись в кучку.
Откуда-то поблизости донесся голос Боры. Том и Корнуэлл спустились к нему и увидели, что Бора стоит на коленях возле кострища с кучкой золы посредине. Они подошли к нему поближе, чтобы лучше видеть, потому что сумерки уже сгущались. Он что-то сжимал в одной руке, а другой осторожно копался в золе. Он медленно повернул к ним голову и поднял руку с обугленной детской сандалией. Потом отвернулся, вытащил руку из золы и встал. На его раскрытой ладони что-то белело. Они поняли, что это кусок черепа — хрупкий, маленький, он почти светился на ладони Боры, как прозрачная скорлупка. Несколько минут спустя, заглянув еще в один сарай, они обнаружили труп женщины. Она лежала на соломе, на ее лице и горле толстой коркой запеклась кровь. Бора положил обломок черепа на пол возле нее, они вышли, заставляя себя не торопиться, и захлопнули дверь, из которой тянуло смрадом смерти.
