— И пусть они все расскажут? — возразил Бора.
— А что они могут рассказать?
Бора сказал напряженно — его маленький крючковатый нос блестел от пота:
— Они могут рассказать, что мы несем раненого. Что мы переправились в лодке на Плаву Гору.
Издалека, из чуждого им мира, к ним прорвался голос Марко:
— Они могут рассказать, что с нами идут ваши друзья.
— Да, — решительно заявил Бора. — И через час-другой за нами бросится весь илокский гарнизон.
— Вы не можете взять их с собой, — безжалостно звучал голос Марко. — И меня тоже. Добейте меня.
— Мы тебя не бросим. Корнуэлл сказал:
— Обсуждать нечего, слышите? Мы берем их с собой,
— А если за нами будут гнаться? Сторожить четверых и одного нести? — Бора попятился от них, неуклюжий великан. — Нет, я прикончу этих двух. Ничего другого не остается, черт побери.
— Ну, так вам придется прикончить и меня. Они стояли друг против друга, оцепенев.
Том втиснулся между ними. Корнуэлл говорил:
— Я не позволю. Я не позволю.
Он словно в забытьи махал ладонями перед лицом. Том сжал его запястья и уперся плечом в широкую грудь Боры.
Внезапно их охватил стыд…
Они отправились почти сразу же. Только Том отнес передатчик на мыс и бросил в Дунай.
— Больше я его не потащу, — сказал он Мите. — Нужно нести винтовку. Да и вообще он весь отсырел.
В любом случае со всеми дискуссиями покончено. Он чуть было не потер руки от облегчения. Но когда Корнуэлл закричал ему в ухо: «Боже милостивый, зачем?», он ничего не сумел объяснить.
— Да вы с ума сошли!
Казалось, Корнуэлл вот-вот сорвется.
— А зачем он нам теперь?
Однако Корнуэлл как-то странно, даже виновато, умолк и, не сказав того, что, видимо, собирался сказать, пошел к лодке.
Они отчалили очень осторожно, потому что лодка была небольшой и узкой. Том стоял с Митей в воде и придерживал лодку, пока остальные укладывали Марко на дно и забирались в нее сами. Они сели, тесно прижавшись друг к другу: офицер в щегольской фуражке, которую он умудрился подобрать, навалился на своего солдата с одной стороны, а Бора — с другой. Выглядело все это нелепо. Андраши вдруг расхохотался. Они с удивлением посмотрели на него.
— Все вместе в одной лодке, так ведь гласит английская пословица? — сказал он.
Никто не засмеялся.
— Садись, Никола, и начинай грести.
Митя изо всех сил толкнул лодку и перевалился через корму. Подхваченная течением лодка повернулась, опасно накренившись.
— Не так! — рявкнул Бора. — Ну-ка дай мне весло!
Они пересекли протоку в угрюмой и сердитой тишине, которая нарушалась только руганью Боры, стуком весла и плеском воды. На стрежне, усеянном пузырьками пены, лодка снова накренилась, так что вода захлестнула внутрь.
