Ямада находился в услужении у Сэндзо с того времени, когда Сэндзо стал управляющим заводом. В начале Этого года у него обнаружили рак и поместили в больницу.
Желая переменить тему разговора, Сэндзо наклонился к жене и прошептал:
– Когда Юки и Харуэ уходили, ты оставалась одна, бедняжка?
– Зато я могла спокойно убрать божницу, – ответила Хидэ.
– И в самом деле, вон она как заблестела! Но это тебя, наверно, очень утомило?
– Люди сильны духом. И когда это нужно, человек способен делать послушным и свое тело.
– Как мы вчера договорились с тобой, я больше ничего не скажу, но, может быть, ты хочешь мне что-нибудь сказать напоследок?
– Спасибо тебе за долгую совместную жизнь.
– Это я должен тебя благодарить. У меня не хватило умения и упорства, чтобы создать достойные тебя условия жизни. Прости меня за это.
– Извини, но мы ведь вчера договорились, что об этом больше ни слова.
– Долгая, долгая человеческая жизнь. Что это: три месяца, полгода, год или сто лет?
– Прости меня Сэндзо, – прервала его жена, – там в комоде, в нижнем ящике, лежат две пары новых таби, мои и сестрины. Достань их, пожалуйста.
Сэндзо поднялся, подошел к комоду и выдвинул ящик. Из ванной доносился голос Харуэ и молодой смеющийся голос старой Юки.
– Тетушка, да ведь это я здесь говорю…
– Здесь-то здесь, милая, но все же…
Странно было слышать в этом доме в полночь оживленные голоса и особенно – удивительно молодой и звонкий смех старой Юки.
– О, давно я уже не видел этой шкатулки, – сказал Сэндзо, вынимая из комода вместе с таби и изящную, ручной работы деревянную шкатулку, которыми славится Хаконэ. Перебирая содержимое шкатулки, он продолжал: – У тебя тут разные пуговицы и какие-то металлические застежки. Интересно, что это за металл?
– Кто его знает, – отвечала Хидэ. – Так, собирала всякую мелочь, думала: может, пригодится когда-нибудь.
– Да, вот так это все было, было… – Задвинув ящик, Сэндзо сел возле комода, обхватил руками колени и уставился на электрическую лампочку. В это время в комнату вошла Юки.
– Я тоже надела взятый из прачечной халат, до чего приятно! – сказала она, подходя к столику.
– Над чем это вы так смеялись? – спросил Сэндзо. – Что-нибудь очень забавное было?
– Харуэ-сан копировала танцовщиц, и было очень смешно.
– Хидэ, ты тоже переходи туда, – сказал Сэндзо жене, указывая рукой на гостиную.
– Хорошо. А ты передай, пожалуйста, сестрице наши таби.
– О, большое спасибо, – поблагодарила Юки, принимая из рук Сэндзо сверток с таби, и, обращаясь к сестре, ласково сказала: – Может, сейчас и перейдешь? Давай я тебе помогу. Обопрешься на мое плечо и пойдем.
