– Оставь это, – отмахнулся Свиридов. – В КГБ она сортиры мыла, ковры пылесосила. Десять последних лет лифтами заведовала.
– Лимонова – лифтерша?! – поразился Леня.
– Да. – кивнул Свиридов. – Модно это стало и так прибитых чекистов во всех сегодняшних бедах винить.
– Но говорят, они «золото партии», миллионы прячут и...
– Чушь. – обрезал Свиридов. – Нет никакого «золота партии», не верь базарным сплетням. А если и было, давно его пропили и развеяли. Всех бывших чекистов простили, и живых, и мертвых. Пенсионеры по дачам сидят, мемуары пишут.
Они уже спустились в большо й холл при колоннах, приостановились в дверях и Свиридов подал Лене картонку визитной карточки.
– Будь здоров, Волохов. Позвони мне, если возникнут какие-нибудь соображения.
И это предложение прозвучало формально, обыденно – Свиридов явно не ждал от Лени никаких телефонных сообщений.
Леня сунул визитку в карман и они простились.
Вот и свобода. – признал Леня на улице факт очевидный – Вот и весь допрос в МУРе! Допрос откровенно бюрократический, без напряжения и борьбы.
Леня даже огорчился – знаменитый МУР оказался такой же убогой чиновничьей организацией, как, скажем, контора домоуправления. Да и то сказать – велико событие: смерть секретарши затрапезной фирмы «Кураре»! Нынче убивают крупных банкиров, фирмачей, известных журналистов, взрывают офисы и все это стало уже столь надоедливым, что публика и не ждет от правоохранительных органов сенсационных разоблачений. Нет этих разоблачений! Потеряла бывшая советская милиция свой авторитет, а новая русская ещё не набрала его.
Леня спустился по Петровке к Большому Театру, по дороге наткнулся на ларек и взял пенный бокал чешского пива за шесть рублей. Ополовинив бокал, он призадумался, попытавшись вычислить – кто, все же, при такой оперативности навел на него милицию? Мог, понятно, дать нужную информацию хитрован Коверкотов. Или – Куравель с Фраковым. Или – Виктория Лобова, племянница Лимоновой – если именно с ней он столкнулся прошлой ночью.
На донос Коверкотова, как и на очевидное предательство руководства родной фирмы Лене было наплевать, а вот встретится с племянницей очень хотелось, поскольку Леня поймал себя на мысли, что о каких бы несуразицах случившегося не размышлял – все время возвращался мыслью к этой девчонке, прыгнувшей с высоты забора ему в руки, словно с небес.
Солнце уже залило город заполуденным жаром, улицы разомлели, кружек в пивном ларьке не хватало и возле Лени нетерпеливо топтался немолодой мужчина – глядел в рот, ожидал, когда освободится посуда.
