Дети повязали на шею салфетки и принялись за еду. Нора облегченно вздохнула, окинула взглядом стол, убедилась, что ничто не забыто, и села. И тут Хиггинс с Норой вздрогнули: раздался телефонный звонок, казалось, более требовательный, более настырный, чем обычно.
Ни Нора, ни Флоренс, которой звонили чаще всего, не двинулись с места.
Хиггинс медленно встал и, стараясь не убыстрять шаг, пошел в гостиную, уверенный, что катастрофа наконец разразилась.
На кухне услышали, как он сказал: «Алло!»
Потом с паузами, которые привели Нору в смятение, последовали ответы:
— Да… Да… Да… Уолтерд Дж. Хиггинс… Час назад я действительно был в церкви.
Нора уже поняла, что это не обычный звонок, иначе муж не произнес бы последней фразы, не говорил бы таким сдавленным голосом, словно изо всех сил пытаясь сохранить самообладание.
— Я говорю: был в церкви… Да, слушал службу…
Что? Плохо слышно? Теперь лучше?
Судя по скверной слышимости, звонили издалека, и Нору это несколько успокоило. Значит, не из местной полиции, не от шерифа, не из Уильямсона.
— Все так… Что?.. Шестьдесят восемь лет. Но на вид ей больше, да… Все соответствует. Я, впрочем, был готов к подобной вести… Я говорю, был готов к подобной вести… Не могу объяснить по телефону почему. Да…
Да… Выезжаю через несколько минут, только машину из гаража выведу… Да, расходы возмещу, да… Что?.. Не знаю… На дорогах пробки — сегодня воскресенье. Понадобится часа три — три с половиной… Через Нью-Йорк не поеду, так быстрее…
Как во время грозы пытаешься рассчитать время от молнии до раската грома. Нора мысленно принялась за подсчеты и выкладки. Луиза не в Глендейле — это почти на границе Коннектикута, и Хиггинс добрался бы туда часа за полтора. К тому же он сказал, что через Нью-Йорк не поедет; значит, это где-то за Нью-Йорком.
— Благодарю вас, мэм…
Звонят не из полиции, иначе на другом конце провода не оказалась бы женщина.
Все смотрели на дверь. Хиггинс вошел, стараясь держаться непринужденно. Видимо, это не стоило ему особого труда: он еще не успел как следует осознать новость и услышанные слова не сложились для него в образы.
— Выезжаешь сразу?
Он кивнул.
— Куда ты, па?
— Не приставайте к отцу, дети. У него важные дела.
— Деда? Какие дела?
— Может, сперва поешь?
— Я не голоден.
— Возьми пальто. К вечеру станет прохладно. Хочешь, я поеду с тобой?
— Ты же знаешь, врач запретил тебе ездить в машине.
— А можно я поеду, па?
— Нет, Арчи. Ты забыл, что собирался на озеро?
