Основные психологические труды Юнга были написаны между двумя мировыми войнами.
Классификация психологических типов и функций, разработка теории коллективного бессознательного,
проблемы психотерапии и возрастной психологии, однако, составляют лишь незначительную часть
корпуса сочинений Юнга. Теория коллективного бессознательного распространяется на все более
широкий круг явлений, учение Юнга все в большей мере приобретает черты философской доктрины.
Он ищет подтверждения своих гипотез уже не только в опыте психотерапевтической практики, вся
культура становится предметом аналитической психологии. С точки зрения Юнга, все в человеческом
мире подвластно законам психологии, «душа народа есть лишь несколько более сложная структура,
нежели душа индивида». Социально—политический кризис 20-30-х гг. объясняется вторжением
архетипов. Расовая мифология нацистов, коммунистический миф о реализации «золотого века» —
все это детски наивно с точки зрения разума, однако эти идеи захватывают миллионы людей.
Факельные шествия, массовый экстаз и горячечные речи всякого рода «вождей», использование
архаичней символики (та же свастика) свидетельствуют о вторжении сил, которые намного
превосходят человеческий разум.
И все это коллективное безумие является закономерным следствием европейской истории, ее
несравненного прогресса в овладении миром с помощью науки и техники. История Европы — это
история упадка символического знания. Техническая цивилизация представляет собой итог не
последних десятилетий, а многих столетий «расколдования» мира. Чем прекраснее, грандиознее
передаваемый традицией образ, тем дальше он от индивидуального опыта нуминозного. Символы
открывают человеку священное и одновременно предохраняют его от непосредственного
соприкосновения с колоссальной психической энергией архетипов. В церкви символы приобретают
догматический характер: догматы привносят священное в человеческий мир, организуют его,
придают форму внутреннему опыту. Догматический опыт Юнг ставит выше мистического. Мистика
приобретает широкое распространение именно в кризисные эпохи, когда догматы окостеневают,
когда с их помощью уже трудно передать нуминозный опыт, когда поколеблена твердыня церкви.
Мистик утратил упорядоченный божественный космос, он испытывает хаотические видения, за
космическим порядком обнаруживается бездна. Средневековая католическая мистика формулировала
опыт видений с помощью догматов, а потому она не имела трагического и жуткого характера мистики
XV-XVI вв. Юнг чрезвычайно высоко ставил «католическую форму жизни» — церковные ритуалы
пронизывают всю человеческую деятельность, многие символы и ритуалы католицизма восходят к
седой древности, воспроизводят древние мистерии.
