Сегодня, отмечает Юнг, подобная «форма жизни» совершенно чужда большинству образованных
европейцев, они разрушают традиционные общества по всему миру. Однако начало этому разрушению
было положено не современной наукой или писаниями атеистов. Человечество на протяжении всей
истории возводило защитную стену символов «против жуткой жизненности, таящейся в глубинах души».
Эта стена стала разрушаться протестантизмом. Авторитет церкви был подорван, она превратилась в
дом с рухнувшими стенами, в который «ворвались все беды и невзгоды мира». История
протестантизма — это хроника штурма священных стен. На место церкви протестантизм поставил
авторитет Писания, но предоставил каждому возможность интерпретировать Библию на свой лад.
Филологическая и историческая критика, усилия герменевтики требовались для установления точного
смысла Откровения, этот критицизм способствовал дальнейшему оскудению символического
универсума, расколу протестантизма на сотни деноминаций.
Протестантизм стал причиной бурного развития капиталистической индустрии и техники.
Психическая энергия, уходившая ранее на строительство защитных стен, «освободилась и двинулась
по старым каналам любознательности и стяжательства, а потому Европа стала матерью демонов,
пожравших большую часть Земли» [8]. За Реформацией
последовало Просвещение, а за ними — материализм естествознания. Разложенный на формулы
символический космос сделался чуждым человеку, превратившемуся в одну из физических сил. В
образовавшийся вакуум хлынули абсурдные политические и социальные доктрины, начались
катастрофические войны.
Современную ему Европу Юнг сравнивал с поздней античностью. После того как был услышан крик:
«Великий бог Пан умер!», античная религия утратила всякую значимость. Божественное открывалось
греку в пластически—чувственной форме; космос для него управлялся мерой, гармонией. На закате
античности порядок мира воспринимался уже как демоническая сила. Человек оказывался во власти
безличного рока — его символом стало звездное небо, вызывавшее восторженное почитание
несколькими столетиями ранее в качестве символа гармонии мира. «Хотя столь же могущественные,
но так же не близкие ему звезды сделались тиранами, — их боятся, но в то же время презирают,
ибо они ниже человека»
