— Вить, погоди!
Я задержался.
— Что?
— Я слышал твою арию.
— Вот как?
— Да.
— Хочешь поговорить об этом?
— Не юродствуй. — Он бросил пустой стакан в корзину. — Не было никаких объективных причин так зверствовать. Ты хоть знаешь, как она живет?
— А ты знаешь, как она пишет? — Я снова начал нервничать.
— Знаю, читал.
— Неужели? — Это известие меня удивило. Мне всегда казалось, что Иваныч не способен отличить колонку новостей от рубрики «Анекдоты», а профессиональный уровень авторов мог оценивать лишь с помощью моей гонорарной ведомости. — И что скажешь?
— То, что наш журнал читают в лучшем случае в машине, на парковке перед магазином, в худшем — дома в туалете. Вить, ты уволил девчонку за то, на что нашим читателям почти в буквальном смысле насрать.
— Это святое право читателей. Наше дело — съедобный продукт, а уж как они его перерабатывают после съедения, меня не касается. Еще есть вопросы?
Иваныч промолчал, наградив меня финальным взглядом Понтия Пилата. Я не сомневался, что он умоет руки.
— Вопросов нет, Вить, есть пожелание.
— Ну?
— Будь скромнее. Ты, конечно, старый и опытный борзописец, но, извини, тоже не Толстой, и твои читатели по большей части точно так же сидят в сортире.
Я покраснел — от злости и от четкого понимания, что он прав, этот лысеющий и бородатый сукин сын, страдающий сушняком.
— Учту, — бросил я и, не прощаясь, направился к выходу.
Ни для кого не стало сюрпризом, что университет Михаил Поречников закончил с отличием. Руководство факультета, а следом за ним и ректорат пришли к выводу, что писсуары в солдатских казармах и генеральские дачи обойдутся без призывника Поречникова и он может продолжить обучение в аспирантуре. Михаила удачно пристроили в родном педагогическом вузе. Числясь аспирантом, он попутно читал лекции по отечественной истории, сверх того — взял на себя студенческий исторический кружок, и его бывшие преподаватели, автоматически превратившиеся в коллег, приняли эту метаморфозу почти без дискомфорта, тем более что треть педагогов находилась с ним примерно в одной возрастной категории. Теперь они вместе обедали в буфете, вместе перекуривали между лекциями (Михаил, правда, не курил, но с детства соседствуя с курящей матерью, любил иногда подышать) и вместе крыли матом министерство образования. Разумеется, дружба пришла не сразу, но толковые коллеги решили устроить что-то вроде инаугурации: собрались вечером на факультете, разлили шампанское, водку, винцо, порезали колбаски и бананов и практически единодушно приняли вчерашнего студента Михаила Поречникова в ряды преподавателей.
