— Ну, а как насчет самого Тагастера?
— Да никакой это не Тагастер, черт бы вас побрал! Это его симулякрум!
— Симулякрумы никогда не выступают против своих хозяев. И симулякрум Леонарда Тагастера не стал бы покрывать убийц своего владельца. Если, конечно, исключить возможность того, что убийца входит в число персон, голосу которых андроид должен повиноваться. Но вы же сказали мне, что такое право было лишь у самого Тагастера, у его импресарио и у вас.
— Однако они могли перепрограммировать машину, — сказал Тимоти.
— Для этого им понадобился бы специалист очень высокого класса, — с притворным изумлением по поводу возможности раздобыть такого мастера отозвался Модильяни.
— Вам не хуже, чем мне, известно, что для них нет ничего невозможного. А времени им хватило даже на то, чтобы исправить ему нос.
Мнимая бестолковость сыщика раздражала Тимоти, в конце концов его терпение иссякло. Уродливое лицо побагровело, а механические руки неврастенически задергались. И тут Модильяни дал ему понять, по чьим правилам ведется игра.
— Сэр, мне хотелось бы вас предостеречь. Мистер Клаус Маргель вовсе не тот зловещий человек, которым он вам кажется. Он владелец нескольких гаражей и ресторанов. И, если не ошибаюсь, одной гостиницы. Он добропорядочный бизнесмен, который ни за что бы не впутался в подобную историю...
Тимоти не дал ему договорить до конца:
— Вам прекрасно известно, кем именно является этот чертов Клаус Маргель!
— Наша беседа записывается на магнитофон, и вам необходимо это учесть, если вы собираетесь предъявить какие бы то ни было обвинения, которые могут побудить к ответным действиям...
Он расстегнул пиджак и показал торчащий из кармана магнитофон.
Теперь стало понятно, почему Модильяни прикидывался наивным дурачком. Парня просто-напросто купили. Когда ему стало известно, что под подозрение подпадает Клаус Маргель, он сразу же вспомнил, кому именно выгодно служить. Понятно, что интересам государства, а не истине. Тимоти понял, что его вспышки ярости послужат коррумпированному полицейскому лишним доказательством того, что несчастный уродец спятил, — и Модильяни использует это, когда наступит час компрометировать Тимоти в качестве свидетеля обвинения. И любые присяжные, выслушав запись этого разговора и увидев перед собой нелепое существо, выдвигающее вздорные обвинения, вне всякого сомнения, назовут Маргеля невиновным.
Никогда в жизни Тимоти не чувствовал себя столь одиноким и несчастным.
