- Мне страшно, - призналась Кэрол. Она встала и принялась отряхивать песок с одежды. - Неужели пули всегда так жутко свистят?
- Ты погоди, когда одна из них пролетит мимо уха, - сказал я. - Но вот этот парень справа, по-моему, лишний. Мне не нравится, что он хочет зайти мне с тыла. Чего доброго, он всадит мне пулю в спину, пока я буду развлекать его приятелей. Немного отступим. Тут удобнее упереться ногами. А ты следи за остальными. Можешь время от времени постреливать из этого пистолета, все равно никого не убьешь, да и отдача у него слабая. Постреливай и докладывай, как реагируют на это те двое, а я сейчас избавлюсь от этого одинокого волка.
Сначала я придал ему уверенности в себе. Я начал стрельбу из револьвера Присциллы, от которого по причине короткого ствола на больших расстояниях нет толка. Да и к тому же Присцилла явно была не из тех, кто умеет ухаживать за своим оружием. Я не ошибся. Первый выстрел оказался неудачным - слишком низко и слишком влево, но затем мне удалось добиться такой кучности, что мой противник понял: в него стреляют. Впрочем, он был слишком далеко и вскоре потерял уважение к моим снайперским способностям. Рядом выстрелила Кэрол и громко ойкнула.
- Ты, кажется, говорил, у этого пистолета слабая отдача?
- А ты попробуй выстрели из "магнума" 44-го калибра, - сказал я. - Ну, как они себя ведут?
- Не торопятся. Похоже, они ждут, когда твой друг займет хорошую позицию.
- Он наступает! Это бравый сержант Йорк, решивший самолично разгромить нацистскую армию. О! - я пригнулся, потому как мой оппонент выстрелил, и пуля вонзилась в грунт в двух футах от меня, отчего мне в лицо полетел песок. - Выходит, мой мальчик умеет стрелять. Тогда лучше мне его остановить.
Я выстрелил из 38-го последним патроном, когда мой приятель перебегал из-за куста к укрытию за дюной. Пуля пролетела на таком расстоянии, что он еще более уверовал в свою неуязвимость, по крайней мере, под огнем такого паршивого стрелка, как я. Тогда я отбросил в сторону револьвер Присциллы, взял наш с Гашеком люгер и принял боевую позицию.
Он выскочил из укрытия и, проделав спринт на десять ярдов, нашел другое убежище. Я не выстрелил. Он почувствовал себя обойденным вниманием, потому как очень скоро опять высунул нос. Я прицелился, но не стрелял. Он не представлял собой пока легкую цель.
Он же снова исчез в своем укрытии, готовясь к очередной перебежке. На сей раз он проявил явную самоуверенность. Он бежал прямо, без зигзагов и не очень быстро. Возможно, он устал. Некоторое время он бежал у меня на мушке, потом я нажал спуск. Он упал навзничь, потом встал на четвереньки. Я снова выстрелил, тщательно прицелившись. Потом еще и еще. Мне незачем было беречь патроны. В конце концов когда настанет время сдаваться, обоймы должны быть пусты во всех наших револьверах и пистолетах. За исключением одного.
