Человек из тени - Дональд Гамильтон

Когда я торопливо вышел из гостиницы, машина уже ждала. На белом ее борту золотом сияла надпись: «Ренолдо Бич — городская полиция». Похоже, все полицейские машины в этом городе белые. Вероятно, чтобы легче было поддерживать чистоту. Тот, кто сидел за рулем, наклонился ко мне:

— Мистер Коркоран?

— Да, Коркоран, — подтвердил я.

В Ренолдо Бич, что во Флориде, им я и был. Никого здесь не касалось, что я мог носить и другие имена где-то еще, например, в Вашингтоне. Здесь же я просто проводил свой месяц заслуженного отдыха. По крайней мере, так мне казалось.

— Пожалуйста, сэр, садитесь, — пригласил полицейский. Машина тронулась, когда я еще не успел захлопнуть дверцу. Он включил сигнал поворота и свернул за угол.

— Где это произошло? — спросил я.

— На шоссе в Майами, к югу отсюда, в нескольких милях. По крайней мере, именно туда велено вас отвезти.

— Очень покалечилась?

Он не взглянул на меня:

— Вы разговаривали со штабом, сэр, вам лучше знать. Я могу сказать только то, что мне поручено доставить вас туда побыстрей.

Он ткнул кнопку, и сирена прервала наш разговор. У него были замашки дорожного полицейского, а вовсе не городского патрульного. Мы врезались в поток автомобилей, как ракета. На окраине города обогнали еще один автомобиль с мигалкой. Это была «скорая помощь», спешащая к месту происшествия.

Шофер чуть притормозил, чтобы идти вровень с ней.

Все вроде бы старались что есть сил, но когда мы прибыли, я сразу понял — что-то не так. Там стояли две большие машины, еще несколько автомобилей и люди, которые уже прекратили заниматься своим делом, знали: ничем не помочь. Гонку выиграла дама на черном коне — смерть. Их теперь больше всего интересовало, как догорает «кадиллак».

Мы сделали круг, прежде чем припарковаться с северной стороны, рядом с другими полицейскими машинами.

— Мистер Коркоран? Разрешите выразить вам мои соболезнования.

— Где она? — спросил я.

— Здесь внизу ее и выбросило. Если не пристегиваться…

Я ответил:

— Знаю. Уж лучше оставаться в машине. Особенно, если она открытая и сначала переворачивается, а затем пылает как факел.

Он машинально посмотрел вокруг, стал было раздражаться, но совладал с собой. Так или иначе, мы подошли к тому самому месту. К покрытому одеялом телу на земле был приставлен полицейский.

Сопровождавший сказал:

— Мне следовало вас заранее подготовить. Похоже, машина мчалась на скорости миль девяносто, когда не вписалась в поворот…

Я наклонился, приподнял одеяло, затем опустил его и побрел в сторону, пока не увидел что-то блестящее в изборожденной траве. Это была серебристая туфелька-лодочка, из тех, что обувают на вечерние приемы, которая так гармонировала с ее платьем. Я поразмышлял о дамских туфлях — как трудно удержаться, им на ноге, когда нечто такое происходит Если наступит заключительный катаклизм человечества, то последним признаком женственности на дымящихся развалинах станет обожженная радиацией туфелька на узком и высоком каблуке.