- То есть?
- Не мое дело решать, что важно, а что нет. Мне сказали: остановить это. И я попытаюсь остановить. А если не смогу остановить сам, то попробую сделать это с помощью других, например, того же Соланы.
Взяв Кэрол за руку, я потащил ее к середине острова. Катер проходил узкий вход в бухту. На палубе стояло трое. Они таращились в нашу сторону. Четвертый был в рубке и следил, не задел ли катер чего-нибудь.
Один из этой троицы показался мне знакомым. Высокий, молодой, с длинными волосами со светлыми прядями. Ну конечно, это он. Я, собственно, никогда не верил в то, что смазливый партнер Присциллы Тони Хартфорд пал смертью храбрых, пытаясь спасти меня от Гашека в Масатлане. Это показалось мне еще менее вероятным, когда выяснилось, что они играют в одной команде. Теперь то, что Тони жив-здоров, окончательно подтвердилось. Он не первый секретный агент, кому устраивали ложную смерть с тем, чтобы он просто мог на некоторое время уйти в тень.
Я вспомнил, что сексуальные наклонности Тони и Присциллы вызвали критику у О`Лири. Что ж, с точки зрения начальства, раз уж ты используешь таких людей, имеет смысл использовать их парами. По крайней мере, они будут с большим пониманием и терпимостью относиться друг к другу. Впрочем, сейчас мне была глубоко безразлична интимная жизнь Тони. Я не собирался с ним спать.
- Мэтт!
Я посмотрел на Кэрол. Она смотрела не на меня, а под ноги, на песок, траву, кустарник.
- Да?
- Я должна перед тобой извиниться, - она говорила очень тихо. - Может, эта твоя... работа... В общем, это не только ложь, фокусы... хладнокровное убийство безоружных женщин, но и...
- Какие безоружные женщины! - удивился я. - У Присциллы был в кармане "дерринджер" с одним патроном, и не думай, что она не выстрелила бы при первом удобном случае. А как ты помнишь, обстоятельства не позволяли нам тратить лишнее время на попытки разоружить ее.
- И все же это было ужасно, Мэтт... Но если ты готов обойтись с собственной жизнью так же, как с чужими... это немного меняет дело в лучшую сторону. Сильно меняет, я бы сказала...
- А то как же, - отозвался я. - В глубине души я же истинный патриот, молчаливый солдат в той тайной войне, которой нет конца-краю. Но вот что мне кажется: хотя я просто вынужден и сейчас оставаться героем-патриотом, у тебя нет необходимости тоже изображать из себя героиню. У тебя нет той репутации, которую хочешь не хочешь приходится оправдывать. Можешь похлопать меня по плечу и назвать Горацием-младшим, защищающим мост свободы от тирании. Все это самая настоящая... да простится мне это слово!
