Жан (влезает на плиту и выглядывает в окно). Он все еще лежит. Они так и оставят его гнить. Хотите посмотреть? Я помогу вам.
Канорис. Зачем?
Жан. Зачем? Мертвых вы оставляете мне.
Франсуа. А я хочу посмотреть.
Анри. Не советую.
Франсуа (Жану). Помоги мне.
Жан помогает ему взобраться на плиту.
(Смотрит в окно.) У него... У него разбит череп. (Слезает и, дрожа, забивается в угол.)
Анри (Жану). Остроумно.
Жан. В чем дело? Вы так ожесточились: я думал, вы можете взглянуть на труп.
Анри. Я, конечно, но не малыш. (Франсуа.) Надгробные проповеди — это дело Жана. Тебе не надо переживать эту смерть. Он покончил с жизнью; не будем о нем говорить. А тебе еще надо пройти отрезок пути. Думай о себе.
Франсуа. У меня тоже будут такие глаза и разбитая голова...
Анри. Тебя это не касается: ты себя не увидишь.
Пауза.
Жан (продолжает ходить взад и вперед. Затем останавливается перед Канорисом и Анри.) Неужели для того, чтобы снова стать вашим товарищем, нужно, чтобы мне срывали ногти?
Канорис. Ты и сейчас наш товарищ.
Жан. Ты же знаешь, что нет. (Пауза.) Кто вам сказал, что я бы не выдержал? (Анри.) Может быть, даже удалось бы не кричать!
Анри. Ну и что?
Жан. Простите меня, ребята. Я знаю, что мне остается только молчать.
Анри. Жан, иди сядь с нами.
Жан колеблется, потом садится.
Ты был бы таким же, как мы, если бы оказался на нашем месте. Но теперь у нас разные заботы.
Жан резко встает.
Что с тобой?
Жан. Пока они ее не приведут обратно, я не могу сидеть на месте.
Анри. Вот видишь — ты двигаешься, ты волнуешься; ты слишком живой.
Жан. Я полгода не решался ей сказать, что люблю ее; ночью, когда она была в моих объятиях, я гасил свет. А сейчас она, обнаженная, там, среди них, и они касаются ее тела.
Анри. Какое это имеет теперь значение? Главное — выиграть.
Жан. Что выиграть?
Анри. Выиграть. Есть две команды: одна хочет заставить заговорить другую. (Смеется.) Идиотизм! Но это все, что нам осталось. Если мы заговорим, мы все проиграем. У них на счету несколько очков — я закричал, но в целом у нас не плохие шансы.
Жан. Выигрыш, проигрыш, какое это имеет значение! Слова! А она сейчас чувствует себя опозоренной по-настоящему, она страдает по-настоящему.
Анри. Ну и что? Мне тоже было стыдно, когда они заставили меня закричать. Но это же проходит. Если она выдержит, их руки не смогут ее загрязнить. Это, знаешь, жалкие типы.
Жан. Они мужчины, и она в их руках.
Анри. Это правда. Если хочешь знать, я ее тоже люблю.
Жан. Ты?
