Анри. Какой это?
Канорис. Высокий, такой общительный. Я встречал его в Гренобле. Ты знаешь булочную Шазьера на главной улице? Шазьер продает трубочки с кремом в помещении за лавкой. Каждое воскресное утро этот тип выходил оттуда с пакетом пирожных, перевязанным розовой ленточкой. Я его запомнил: у него противная морда. Я думал, он из полиции.
Анри. Ты мог бы мне сказать об этом раньше.
Канорис. Что он из полиции?
Анри. Что Шазьер продает трубочки с кремом. А тебе этот тип тоже заговаривал зубы?
Канорис. Еще бы. Он нагнулся и дышал мне прямо в лицо.
Жан (неожиданно). А что он говорил?
Все оборачиваются и с удивлением смотрят на него.
Анри. Ничего. Ерунду.
Жан. Я не смог бы этого вынести...
Анри. Почему? Это отвлекает.
Жан. Да? Конечно, я не ясно себе представляю.
Пауза.
Анри (повернувшись к Канорису). Как ты думаешь, чем они занимаются в мирное время?
Канорис. Толстый, который записывает, мог бы быть зубным врачом.
Анри. Недурно. Наше счастье, что он не захватил с собой бормашину.
Смеются.
Жан (гневно). Не смейтесь!
Они перестают смеяться и смотрят на Жана.
Я понимаю, что вы имеете право смеяться. Я не могу вам запретить. (Пауза.) Если бы раньше мне сказали, что наступит день, когда я буду вас стесняться... (Пауза.) Но как вы можете быть веселыми?
Анри. Приходится.
Жан. Конечно. Вы страдаете за наше дело. Поэтому у вас спокойная совесть. Я был женат; я вам об этом не говорил: при конспирации женитьбу тоже иногда приходится скрывать. Моя жена умерла от родов. В такой же летний день, как сегодня. Я ходил по вестибюлю клиники, зная, что жена умирает. Все так похоже, совершенно похоже! Я хотел ей помочь и не мог. Ходил взад и вперед, прислушивался, чтобы услышать ее крики. Но она не кричала. И мне казалось, что мне было бы легче на ее месте. И на вашем.
Анри. Мы не виноваты.
Жан. Я тоже. Я так хотел бы вам помочь.
Канорис. Ты не можешь.
Жан. Знаю. (Пауза.) Вот уже два часа, как они ее увели. Вас они не так долго держали.
Анри. Она — женщина. С женщинами они развлекаются.
Жан (гневно). Я вернусь. Через неделю, через месяц, но вернусь. Я прикажу моим людям оскопить их.
Анри. Твое счастье, что ты еще можешь их ненавидеть.
Жан. Разве это счастье? И потом, я их ненавижу, чтобы отвлечься.
(Снова ходит, затем, что-то вспомнив, тащит старую плиту
к слуховому окну.)
Канорис. Какой ты беспокойный. Что ты делаешь?
Жан. Хочу еще раз взглянуть на него, пока не стемнело.
Анри. На кого?
Жан. На Сорбье.
Анри (спокойно). A!
