Уго. Да.
Карский. На прошлой неделе я видел вашего отца. Вас интересует, как он живет?
Уго. Нет.
Карский. Не исключено, что вы будете виновником его смерти.
Уго. Насколько я понимаю, он виновник моего появления на свет. Мы с ним квиты.
Карский(не повышая голоса). Никчемный вы человек.
Уго. Скажите...
Хёдерер. Замолчи ты! (Карскому.) Вы не для того пришли сюда, чтобы задирать моего секретаря. Садитесь, прошу вас. (Садятся.) Коньяк?
Карский. Спасибо.
Принц. И мне, пожалуйста.
Хёдерер наливает обоим.
Карский. Перед нами знаменитый Хёдерер. (Смотрит на него.) Позавчера ваши люди опять стреляли в наших.
Хёдерер. Почему?
Карский. У нас в одном гараже склад оружия, и ваши вознамерились его захватить, только и всего.
Хёдерер. Ну и как, удалось?
Карский. Да.
Хёдерер. Неплохо сработано.
Карский. Гордиться тут нечем. Их было десять против одного.
Хёдерер. Когда хочешь одержать верх, лучше быть вдесятером против одного, так вернее.
Карский. Не будем продолжать эту дискуссию; боюсь, нам не договориться, мы не одной крови.
Хёдерер. Мы одной крови, но принадлежим к разным классам.
Принц. Господа, не поговорить ли нам о деле?
Хёдерер. Разумеется. Я вас слушаю.
Карский. Нет, это мы вас слушаем.
Хёдерер. Это какое-то недоразумение.
Карский. Возможно. Если бы я не предполагал, что у вас есть к нам определенные предложения, я бы не пришел.
Хёдерер. Я ничего не могу вам предложить.
Карский. Лучше не придумаешь? (Встает.)
Принц. Господа, прошу вас. Сядьте, Карский. Вы не с того начали. Разве нельзя смягчить тон нашей беседы?
Карский. Смягчить? Вы что, не заметили, как он смотрел, когда двое его псов толкали нас в спину своими пушками? Эти люди нас ненавидят. По вашему настоянию я согласился на эту встречу, но уверен, что из нее ничего хорошего не выйдет.
Принц. В прошлом году. Карский, вы дважды устраивали покушения на моего отца, и все же я согласился на встречу с вами. Может, у нас нет причин так уж любить друг друга, но при чем тут чувства, когда речь идет об интересах нации. (Пауза.) Получается, впрочем, что эти интересы мы понимаем по-разному. Вы, Хёдерер, являетесь исключительным выразителем законных требований рабочего класса. Мой отец и я всегда благосклонно относились к этим требованиям, но по причине тревожного положения в Германии были вынуждены придавать им второстепенное значение, ибо мы осознали, что первоочередным нашим долгом является сохранение независимости территории хотя бы и за счет непопулярных мер.
