Ее дернул за подол хрупкий молодой человек.
– Сестра, вы не напишете для меня письмо?
– Да, конечно, – ответила Лидия. – Подождите здесь, я схожу за пером и бумагой. – Она огляделась в поисках Эндрю, у которого имелись канцелярские принадлежности. Увидев его, бросилась к нему через двор и схватила за руку. – Эндрю, мне нужно написать письмо, – выпалила она, забыв, что должна обращаться к нему как к священнослужителю.
– Сестра Лидия, я исповедую этого человека. – Эндрю кивнул в сторону мужчины, склонившегося над подобием шахматной доски.
Лидия нетерпеливо протянула руку за бумагой:
– Эндрю, мне тоже нужны бумага и перо. Поторопись! Я обещала написать письмо.
В запале она не заметила выразительного движения его глаз.
– Как пожелаете, сестра Лидия. – Он протянул ей письменные принадлежности. – Быстрее возвращайтесь. Полагаю, вы нам здесь в скором времени понадобитесь.
Зажав под мышкой ящик, Лидия повернулась и вдруг замерла на полпути. Проникшись драматизмом окружающей реальности, она бросила мимолетный взгляд на человека, сидевшего перед Эндрю на корточках. В грязной, заплатанной одежде, кишащей, в чем она не сомневалась, паразитами. Она подошла к нему ближе.
Ощутив дрожь, Лидия уронила ящик с канцелярскими принадлежностями и брошюры и зажала руками рот, чтобы подавить крик радости и не выдать истинную цель их миссии. «Бог мой, Брюс, что они сделали с тобой?»
В следующий миг Эндрю схватил ее за руку с такой силой, что она прикусила щеку, чтобы не вскрикнуть.
– Осторожно, Лидия, – предупредил он шепотом и добавил: – Какой же я неловкий! Позвольте помочь вам собрать трактаты, сестра.
Лидию закачало, когда он сунул ей в руки ящик с письменными принадлежностями и брошюры. В этот момент Брюс вскинул голову.
Какого черта? Здесь не место для женщины. И все же она здесь и таращится на него, как влюбленная школьница! Господи, если она скажет хоть слово, думал он мрачно, сжав кулаки, ее и ни в чем не повинных людей поставят к стенке и расстреляют!
В его глазах бушевал яростный огонь. Все же за этим взглядом, полном изумления и гнева, она смогла разглядеть кое-что еще. Не важно, что его красивый лоб омрачили складки гнева и что, глядя на него, можно было подумать, что он готов голыми руками совершить акт насилия.
Она видела перед собой человека, которого любила. Брюса, ставшего ее страстью. При всей ее занятости и ответственности дома лишь он один занимал ее мысли. И в ночные часы преследовал в снах, наполняя их восторгом счастья.
