— А что предлагаете вы?
— Вам действительно хочется это знать?
— Да, хочется.
— Я бы послал его подальше, — решительно сказал Орфей.
— А последствия?
— Черт с ними, с последствиями.
— Вы смелый, — заметил Эбен.
Голова качнулась, словно пожала плечами.
— Я Орфей, я полагаюсь только на себя.
— А я Эбен и тоже полагаюсь на себя. Спасибо за совет, говорящая голова. Он мне был нужен.
Эбен покинул душевую и поспешил к выходу. Он стиснул зубы, и вид у него был решительный. Когда Такие спросил, в чем дело, он огрызнулся:
— Не мешай мне, парень!
Парень? Эбен никогда еще так его не называл. Что ему сказала голова?
— Вы спрашивали, не возражаю ли я, если вы возьмете парочку камешков на память?
— Да, спрашивал.
— Так вот, я возражаю, — ответил Эбен. — То, что вы видите, это целый набор. Если вы что-то возьмете из него, он потеряет свою цену.
— Тогда почему бы мне не взять все? — спросил чиновник.
— Как вас зовут? — спросил Эбен.
— Я Монровия-старший, — ответил тот.
— Что ж, Монровия-старший, уберите-ка ваши грубые руки от моего товара. Я не для того вез эти хрупкие штучки через всю Галактику, чтобы дарить их ничтожным чиновникам.
— Ничтожным? А разве мы не ровня? Чем вы выше меня?
Эбен догадался, что таможенник не так его понял, и поспешил взять из его рук мозаику.
— Положите это туда, где взяли, если не собираетесь покупать. А если готовы, то покажите ваши деньги.
— Вы делаете ошибку, — предупредил таможенник. — Там, откуда я, принято получать небольшие комиссионные.
— Вот и возвращайтесь туда, откуда прибыли, — ответил Эбен. — Я не плачу комиссионных.
— Вы об этом пожалеете, — пообещал чиновник.
— Если бы я жалел каждый раз, когда мне такое говорят, я был бы самым несчастным человеком. А теперь уносите ноги.
Он и Такие смотрели вдогонку рассерженному таможеннику.
— О чем речь? — полюбопытствовал Такие.
— Я сказал ему все, что думаю о нем. Вот так, — ответил Эбен.
— Ты считаешь, что поступил разумно?
— Зато я чувствую себя намного лучше.
— А как наша торговля здесь?
— Об этом не беспокойся, — заверил Эбен. — Этот хмырь ничего нам не сделает.
Но, остыв немного, он и сам удивился тому, как расшумелся из-за такой банальной и привычной вещи, как взятка. Однако теперь речь шла о его гордости, и Эбен решил, что будет стоять на своем.
