Меньше всего ему хотелось, чтобы у его добросердечной невестки возникло чувство вины перед ним за неудачный поворот событий, связанных с Мег.
– Любовь моя, он прав, – вмешался Брэдан. – Я сам виноват не меньше, чем все остальные. Это ведь я убедил тебя, что Ричард положил глаз на эту особу и…
– Что? – изумленно вскричал Ричард.
– …и любому было ясно, что она тоже испытывает к нему нежные чувства, – не обращая внимания на Ричарда, закончил Брэдан.
– У меня голова от вас идет кругом, – простонал Ричард и запустил пальцы себе в волосы. – С ума сойти можно!
– Я просто хочу объяснить, – продолжал Брэдан тоном старшего брата, который пытается урезонить капризного малыша, – почему Фиона попробовала разговорить Мег, чтобы та более открыто выразила свои чувства.
– Да уж, – прорычал Ричард и сжал кулаки. – Помощь так помощь. Женщина зарыдала при одном предположении, что мы с ней подходим друг другу. – Ричард увидел, как вздрогнула Фиона от его упрека, тут же раскаялся и конец тирады оставил при себе.
Черт возьми! Черт возьми!
Стараясь взять себя в руки, он закинул голову назад, набрал полную грудь воздуха и медленно выдохнул.
Надо разобраться, и по возможности быстро. Пусть даже это причинит ему новую боль.
– Фиона, – обратился Ричард к невестке, – пожалуйста, повтори точно, что именно ты сказала Мег, а она – тебе, перед тем как Мег бросилась со слезами в дом.
– Но зачем, Ричард? – Фиона смотрела на деверя с состраданием и симпатией. – Я тебе уже почти все рассказала. Какой смысл еще раз мучить себя? Ничего нельзя изменить.
– Я знаю и все же хочу услышать еще раз, чтобы разобраться до конца. – Он с теплотой пожал ее руку. – Пожалуйста, сделай, как я прошу.
Фиона задумалась, у нее даже глаза потемнели, потом сглотнула, посмотрела на Брэдана, словно ища у него поддержки, прочистила горло и начала:
– Я… я просто сказала, что твой брат и я желали бы, чтобы со временем ты нашел сильную женщину с добрым сердцем и способностью верно любить. Ведь ты этого заслуживаешь. Правда заслуживаешь, – с чувством повторила она, взяв в ладони обе его руки.
– О, миледи, – вздохнул Ричард и поднес ее руку к губам, – вы, как всегда, слишком добры и цените меня куда выше, чем я того заслуживаю.
– Нет-нет! – возразила Фиона, улыбаясь ему сквозь заблестевшие на глазах слезы. – Тебя нельзя переоценить, и знай, я всегда помню об этом.
Ричард почувствовал, как потеплело у него на сердце, но, секунду помолчав, спросил:
