Стал он снижаться, потому что пора было идти на посадку, и тут к нему вдруг один упрямый стриж пристал. Летает прямо перед лобовым стеклом и летает. Того и гляди, под винт попадет.
– А ну пошел отсюда! – прикрикнул на него Иван Иванович.
Стриж разумеется ничего не услышал. Во-первых, из-за грохота работающего двигателя, во-вторых, его от Краснобаева отделяло лобовое стекло. А оно толстое как броня. Мало того, он еще уселся на радиоантенну и хвостом стал помахивать. Да так нагло, что Краснобаев обиделся.
– Ах так, тогда держись! – воскликнул он и стал делать петлю Нестерова, или, как ее называют в народе, мертвую петлю.
АН-2, это не пилотажный самолет. То есть непригодный для того, чтобы совершать на нем фигуры высшего пилотажа. Для этого у него ни скорости недостаточно, ни силы двигателя. Однако от злости Иван Иванович совсем об этом позабыл. Так его возмутило поведение стрижа, что он резко повел самолет вверх и описав в воздухе большое кольцо вернулся на прежний курс. Кукурузник, которого никто и никогда в жизни ничего подобного не заставлял делать, видимо так удивился, что от удивления сделал мертвую петлю, и даже сам не понял, как это у него вышло.
Так Иван Иванович впервые в жизни сделал то, чего никто никогда до него не делал. Сплел на кукурузнике мертвую петлю. Жаль, что никто этого не зафиксировал, на пленку не заснял, в книгу рекордов Гиннеса не записал. Даже Бочкин и тот не проснулся.
А что же стриж, спросите вы?
Этот бедняга чуть не скончался от страха. Да еще его силой давления так к лобовому стеклу прижало, что он только клюв открыл, да вытаращив глаза, уставился на Краснобаева.
– Что не нравится? – не зло спросил его Иван Иванович. – Так то!
Когда самолет снова по прямой траектории полетел, стриж опомнился, обиженно крикнул и улетел. Только от страха или может от нажима силы тяжести, или еще по какой причине он все лобовое стекло залил своим склизким белым пометом.
Обгадил, так сказать. Да так обильно, что ничего разглядеть впереди возможности не стало. Отомстил он значит, Ивану Ивановичу за его глупую шутку с мертвой петлей. С тем и улетел, преподав Краснобаеву хороший урок, что нельзя птиц обижать.
Ведь они его коллеги, можно сказать. Воздушные друзья. Небесные братья.
И это в первом же полете!
Краснобаев чуть не заплакал от обиды. Мало того, что ничего не видно, так еще сейчас товарищ генерал проснется, увидит на стекле такое безобразие и такой ему нагоняй устроит! Кто знает, вдруг еще и летать запретит? Надо было срочно исправлять ситуацию.
