– Приказ выполнен. Лед ликвидирован!
– Отлично! – похвалил его Бочкин. Очень он Краснобаевым доволен остался. – Не разочаровал ты меня, Краснобаев. Что ж, ко мне на базу никогда плохих пилотов не присылали. Знают, что генералу Бочкину неумехи не нужны. Принимай управление.
– Есть принять управление! – Краснобаев схватился за штурвал самолета и понял, что за эти двадцать минут уже успел по нему соскучиться.
Поднялись они на высоту пять километров, все что надо там сделали и спокойно вниз полетели. Все дела были сделаны. Пора было возвращаться.
И тут Бочкин увидел у ног Краснобаева мешок с едой, который ему Настасья Филипповна дала.
– Что это у тебя такое?
– Это вам жена еду в дорогу дала. Приказала поесть.
– Раз приказала, значит, приказ надо выполнять, – философски заметил Бочкин и развязал мешок.
А там еды было столько, что можно было роту накормить, а не только одного генерала. Даже кастрюля с супом горячим завернутая в пуховый оренбургский платок стояла. Вот какая заботливая жена была у Бочкина.
– Давай, Краснобаев, угощайся, – сказал Бочкин. – После сделанного дела, еда не грех, а награда.
Стали они кушать.
Только Иван Иванович много не ел. Во-первых, он вообще обжорой не был, во-вторых, стеснялся. Боялся, что генерал о нем плохо подумать может. Попробовал борща, один свежий огурец, одну котлету и два пирожка. Один с яблоками, другой с картошкой и мясом.
Генерал же в отличии от него, не стеснялся и наворачивал от души. Ел, пил, нахваливал свою жену, рассказывал, как с ней познакомился, когда еще молоденьким лейтенантом был и служил в Киевском военном округа под командованием генерала Разворотенко.
– Вот ведь время было. Золотое было время! Эх молодость, молодость! – вздыхал Бочкин и заедал свою грусть по молодым денькам очередной порцией еды.
Краснобаев даже не заметил, как мешок стал пустым. Зато Бочкин наоборот стал тугим и упругим, словно его воздухом надули, как шину от колеса.
Сидит Бочкин в кресле второго пилота, радуется, что метеоразведку произвел, хорошо и вкусно поел, сейчас домой вернется и маршалу доложит о состоянии воздуха. От радости он даже замурлыкал песенку «Как хорошо быть генералом», затем надвинул фуражку на глаза и слегка задремал, потому что час был все еще ранний.
