Медленно-медленно, словно Вий, от которого сбежали все его денщики-вурдалаки, поднимающие веки, Железяка открывал глаза. Ощущения тела, тяжело вмятого в паркет, нахлынули волной. Железяка сел и осмотрелся. Он был дома и, что более существенно, цел и невредим. Тазик с водой, подключенный к сети, отсутствовал, но Железяка отнесся к этому спокойно – все прежние представления о природе явлений уже не играли роли. Теперь нужно учиться смотреть на мир другим зрением, двойным: с этой стороны и с той, из-за предела, который он перешагнул дважды – чтобы уйти и чтобы вернуться.
Ему подарили жизнь и взамен попросили кое о чем. О сущей малости.
Вспомнить забытую родину.
Только и всего-то. Сделать так, чтобы Город, где нет одиночества, распахнул перед ним свои ворота.
Железяка вдруг почувствовал неудобство в руке. Кулак был крепко стиснут, и пальцы онемели, не сразу удалось их разжать.
На ладони лежал маленький металлический крест, оставивший в коже глубокие вмятины. Железяка поднес его к глазам, прочел надпись: «Сим победиши». Ключ к воротам, догадался он и снова зажал подарок в кулаке. Потом встал, отыскал мобильник.
Но звонить не пришлось.
Из-за входной двери послышалась возня, и в квартиру ввалилась шумная орава. Железяка не помня себя сорвался с места и через секунду сграбастал в объятья всех троих. «Бандиты» повисли на нем, как бульдожки, Инга утопила его в поцелуях.
– Господи, ты живой! Я всю дорогу тряслась, как желе, боялась не успеть. Эта телеграмма меня так перепугала… Я навоображала Бог знает что…
– Какая телеграмма? – Железяка спустил на пол близнецов. – Чего ты боялась, родная моя?…
– Папа, папа, – в один голос орали близнецы, – мы думали, что ты умер и мы больше никогда тебя не увидим. А почему ты не умер?
Инга торопливо копалась в сумочке.
– Да вот же… телеграмма. – На лице ее, немного усталом и загорелом, играла счастливая растерянность.
Железяка развернул смятую полоску бумаги. «Если вам дорог муж немедленно приезжайте речь идет жизни и смерти».
– Кажется, я знаю шутника, который это сделал, – сказал Железяка, ухмыляясь.
Шутником, конечно, поработал кот по имени Баламут. Прощальная шутка. Железяка знал, что больше его не увидит.
