– Идемте на кухню.
Это сработали десятилетиями лелеемые механизмы отечественного гостеприимства. Кухня – спецхран русского духа, место, где куются, укрепляются и обретают бессмертие несгибаемый пофигизм русского народа и бесстрашная тяга к страданию того же самого народа. Железяка шел на кухню как на казнь – страдать, прощать и поплевывать с высоты виселицы. Помирать, так с легким сердцем.
По дороге он заметил высунувшуюся из шкафа котовью лапу. Тотчас придавленная дверью улика втянулась обратно, и Железяка потихоньку привалил к створке еще один ботинок. Но гость снова повернулся к нему, и кота пришлось оставить под этим ненадежным запором.
Казнь, однако, не состоялась, и вышло по-другому. Железяка и сам не понял, как это так все вышло – нелепо и в тоже время жутко. Будто по голове огрели – и не чем-нибудь, а венцом славы и всевластья. Из стали и сплава.
Гость сел на табуретку у стола – Железяка напротив – и для начала стукнул легонечко, вроде щелбана в лоб:
– В инопланетян веруешь?
– Нет, – не раздумывая сказал Железяка и сморщился.
– Правильно. Инопланетяне – это мы.
– Кто – мы? – вздрогнул Железяка.
– Мы – Странники. Мы странствуем по мирам и оставляем в них свои тени и отражения. И это – то, что профаны принимают за следы инопланетян. Наши тени и отражения.
– Я лично нигде не странствую, – мрачно открестился Железяка от навета.
Пришелец кивнул.
– В самую точку. Ты пока не странствуешь. Но раньше странствовал. Десять тысяч лет назад.
Железяка оскорбился.
– Я не настолько дремучий. Мне пока только тридцать.
– Ты не помнишь, – успокоил его гость. – Но ты вспомнишь. Я здесь для того, чтобы ты начал вспоминать.
– Что вспоминать? Как мои прадедушки за мамонтами странствовали? Меня с ними не было.
– Конечно, тебя с ними не было. – Гость оперся о стол и наклонился к Железяке. – Магу-Страннику высшей степени посвящения нечего делать среди грязных охотников. И дедушек твоих среди них не было. Аватара не может вести свой земной род от диких оборванцев.
Железяка задумался, приняв угрюмый вид. Но ничего не надумав, все-таки спросил:
– Значит, я был магом?
– Одним из двенадцати Высочайших, – кивнул гость, – правивших этим миром.
– Э-э… а откуда они им правили? Атлантида? Гималаи? Это что… вроде махатм?
В юности Железяка читал в научно-популярном журнале подборку статей про Шамбалу и ее обитателей – махатм, незримо правящих жизнью человечества. Тогда сама возможность существования невидимых распорядителей мира оскорбила юного Железяку до глубины души. Сейчас присовокупление собственной персоны к этому кругу (хотя и вполне бредовое на вид) заставило его чуть-чуть увянуть и погрустнеть. Железяка был честным человеком и вполне конкретное понятие «власть» не отделял от вполне абстрактного понятия «ответственность». Поэтому не хотел быть ни махатмой, ни другим каким магом.
