Жил Яшечкин отважный.
Товарищ боевой.
На третьей батарее
Сражался как герой.
– Ты чего? – спросил молоденький красноармеец, временный возница фургона.
– Это стихи, – сказал Котя, – про моего друга, которого ранили…
Он шел под пули смело,
От страха не робел.
Из пушки бил по белым,
Снарядов не жалел.
Молоденький красноармеец широко раскрытыми глазами смотрел на Котю. Мальчик замолчал. Задумался.
Та-ра-та-ра… та-ра-ра… – отбивали колеса фургона.
Свинец горячий, вражий
В бою в него попал.
И Яшечкин отважный
Как скошенный упал…
Красноармеец все не спускал глаз с Коти. Сам же Яшечкин не слышал стихов, только что сложенных про него маленьким другом. Зато их слышал Икар. Он слушал стихи и в какое-то мгновение позавидовал раненому солдату, лежащему рядом на сене. «Про него слагают стихи, – думал Икар, – потому что он никому не изменял, выполнял свой долг. Он в фургоне, как в колеснице победителя, а я еду бесславно, преданный братом! И никаких стихов!»
Икар поднялся. Огляделся. Тихо выбрался из фургона. Некоторое время он шел за фургоном. Потом подался вправо. Перемахнул через канаву и скрылся в лесу.
Никто не заметил его исчезновения.
В это время Котя сочинил еще одно четверостишие:
Гремела канонада,
А Яшечкин лежал,
В руке держал винтовку
И руку не разжал.
Когда фургон приблизился к станции, утром освобожденной от белых, Коте показалось, что прошло очень много времени. Может быть, год. Столько он успел пережить за минувшие два дня, так много изменилось в нем.
Площадь перед вокзалом была изрыта снарядами. Деревья обгорели. Да и само здание выглядело, как после пожара. Стекла в окнах были выбиты. На стенах чернели зализы пламени. Над входом в вокзал развевался белый флаг с красным крестом. Здесь был создан эвакогоспиталь. Глядя на все это, трудно было поверить, что два дня назад вокзал был театром и здесь показывали спектакль, гремели одобрительные хлопки зрителей.
Фургон остановился. Котя спрыгнул на землю. Заглянул внутрь. Яшечкин лежал один. Икара не бы ло. Куда он делся? Может быть, его выкрали белые лазутчики? А может быть…
В это время послышался мамин голос:
– Котя! Мальчик мой! Ты жив? Котя!
Маленький артист оглянулся и увидел маму. Она бежала через площадь к фургону.
– Я как увидела фургон – сразу решила, что ты здесь!
