Лорд вспыхнул. Видимо, моя просьба была расценена как оскорбление. Скорее всего, он не привык, чтобы ему указывали, что и когда он должен делать.
Он усмехнулся и издевательски светским голосом произнес:
— Леди, Вас не волновало, что мои рыцари видели Вас практически обнаженную, почему же я не могу на Вас полюбоваться в таком виде?
У меня от возмущения перехватило дыхание, и я инстинктивно потянулась к баллончику. Но дотронуться до него не успела: Трайс одним прыжком преодолел разделяющее нас расстояние, и железные пальцы сжались на моем запястье:
— Не льстите себе, леди, второй раз этот номер у Вас не пройдет.
Он стоял слишком близко, застыв в неподвижности, напоминая замершего перед прыжком хищника, и забытые на какое-то время страхи вновь ожили в моей душе. Я вдруг ясно осознала, насколько беззащитна сейчас, насколько завишу от его переменчивого настроения.
Усиливающаяся боль в руке заставила меня искать какой-то выход, и я попыталась осторожно переключить внимание лорда:
— Лорд Трайс, зачем Вам понадобилось назначать меня Хранительницей?
Гнев принца остыл так же мгновенно, как и вспыхнул. Он разжал пальцы и расслабился. Теперь в его голосе было только отрешенное безупречное спокойствие:
— А кем бы Вы хотели стать? У Вас здесь ни родных, ни покровителей, ни средств к существованию. Возможно, кто-то из менее знатных лордов и захотел бы сделать Вас своей женой, но, вряд ли, скорее всего, любовницей…
Я вспыхнула:
— Я бы не позволила…
Губы лорда дрогнули в легкой усмешке:
— А на это нужно спрашивать позволение?
Я вконец разозлилась:
— Я бы скорее предпочла умереть или, лучше, убить его!
Трайс широко улыбнулся, а затем вдруг начал хохотать. Искренне и беззаботно, запрокинув назад голову:
— Хорошо, леди, я запомню. Если мне придет в голову такая шальная мысль, я, во-первых, так и быть, попрошу разрешения, а, во-вторых, прикажу спрятать все оружие в замке.
Он стремительно поднялся и направился к дверям, однако на пороге обернулся:
— Но не стоит беспокоиться, леди: Вы не в моем вкусе.
Он ушел, а я застыла на месте, задохнувшись от возмущения: «Каков нахал! И все-таки ведь оставил за собой последнее слово».
Лишь через несколько минут, немного успокоившись, я всерьез задумалась: «что же все-таки задело меня больше: наглость лорда или то, что я не в его вкусе? А может быть то, что он очень даже в моем?»
Но одно я знала твердо, моя «голубая мечта» — стоять с любимым человеком у алтаря. В роли любовницы я не представляла себя даже в своем мире, еще более унизительно стать постельной игрушкой лорда здесь. И еще меня очень обидело то, что, по мнению принца, я была раздета, когда встретилась у реки с рыцарями. А ведь на мне был купальник, причем очень модный и дорогой, который мне безумно нравился. Из-за испорченного настроения идти на бал совершенно расхотелось…
