Она с любопытством взглянула на него, не имея ни малейшего понятия, о чем он говорит.
Он оттолкнул ее руку, и она почувствовала твердый, горячий толчок его плоти. Он вошел в нее чуть-чуть, и она затаила дыхание. Его было так много, он наверняка сделает ей больно. Но он ждал, она чувствовала, как он дрожит от нетерпения, но продолжает ласкать ее. Она слегка приподняла бедра, и он продвинулся глубже. Но все равно он еще сдерживался. Матильда почувствовала, как сжалось все в паху. Внезапно ей стало безразлично все, кроме ощущения в низу живота, которое набирало силу.
Он ладонями приподнял ее ягодицы и со стоном вошел в нее до самого конца один раз, затем другой. Она почувствовала резкую боль пополам со жгучим наслаждением и заплакала. Тело ее жадно впитывало его семя.
Медленно, со значительно большим трудом, чем он ложился на нее, Симон сдвинулся в сторону.
– Прости, если сделал тебе больно, – сказал он. – Я бы доставил тебе большее удовольствие, но… – Он пожал плечами.
Большее удовольствие? Значит, бывает еще лучше? Кровать, на которой они лежали, предназначалась для гостей, и благодаря ее размерам можно было лежать, не касаясь друг друга, если не хочешь, но Матильда хотела. Ей требовалась близость.
– Верно, мне там немного больно, – сказала она, – но я плохо представляю себе, как ты можешь доставить мне еще большее удовольствие.
Он повернулся к ней и мягко улыбнулся.
– Не причиняя тебе боли, – ответил он. – У меня мало опыта в лишении девиц невинности.
Матильда подняла брови.
– В самом деле?
– Каких бы россказней ты не наслушалась, очень немногие могут таким опытом похвастаться. Среди девственниц, попадавшихся на моем пути, были либо девушки из хороших семей, за которыми хорошо присматривали, либо пленницы. И поскольку я не склонен к насилию, последние меня мало привлекали, чего нельзя сказать о других.
– Значит, все женщины, которых ты знал, были опытными? – Матильда почувствовала укол ревности, а затем испуга. Как ей с ними соперничать, если она ничего не знает?
– Можно и так сказать.
– Их было много?
Он улыбнулся.
– Одна или две. Несколько были в юности, но тогда мне от них было больше пользы, чем им от меня.
Матильда опустила глаза, не желая видеть выражения его лица. Взгляд ее упал на его мужское достоинство. Только что это была огромная штука, живущая своей собственной жизнью, теперь же она сильно уменьшилась и вяло покоилась на его бедре. Она смотрела как завороженная и удивлялась, насколько изобретателен Господь.
