Внутренний трепет и волнение не лишили ее рассудительности.
– Я понимаю, что во многих отношениях я вела замкнутый образ жизни, – вздохнула она. – Но мать позаботилась о том, чтобы мы не росли в невежестве. Я знаю, чтобы на самом деле стать хозяином земель моего отца, вам следует жениться либо на моей матери, либо на одной из ее дочерей. Я понимаю, что это как торг на рынке, а не объяснение в будуаре.
Он печально улыбнулся.
– Вы говорите, как ваша мать, но честны, как ваш отец. – Он протянул руку и дотронулся до ее щеки. – Во многом вы правы, но даже на рынке попадаются настоящие драгоценности.
Она отошла от ванны, но только затем, чтобы взять еще мыла.
– А если я вам откажу, вы обратитесь к моей сестре с тем же предложением?
Он услышал вызов в ее голосе и погасил улыбку, боясь ее обидеть.
– Все может быть, – признал он, – но с большим сожалением. Однако повторяю: сюда вы пришли по собственной воле. И я не заставлял вас выполнять обязанности служанки.
– Нет, милорд, не заставляли, – согласилась она.
– Так что вы скажете? Послать Тюрстана за священником, пока я одеваюсь?
Она испуганно взглянула на него – игра внезапно стала реальностью.
– Отсюда уже не будет возврата, – мягко пояснил он. – Либо уходите немедленно, либо оставайтесь на ночь в качестве моей жены. Такой вот ультиматум.
Хотя она дрожала, как лист на ветру, раздумывать она не стала.
– Я останусь, – решительно произнесла она.
Он кивнул.
– Прекрасно. Я надеялся, что вы согласитесь. – Он взял плошку с мылом и вымылся сам, боясь что, если она предложит свои услуги, он не сможет сдержаться. Ведь они еще не муж и жена, подумал он, так что это будет неправильно.
Матильду мутило от страха, но она знала, что приняла верное решение. Она сама пришла к нему, никто ее не заставлял. И она не пойдет на попятный сейчас. Она нужна ему, если не ради нее самой, то ради ее крови: она была дочерью Уолтефа и внучатой племянницей Вильгельма Завоевателя. Стоило ей увидеть отцовский плащ – как она поняла: что бы ни случилось, она навеки связана с Симоном де Санли.
Чтобы отвлечься и занять руки, она взяла льняные полотенца, положила одно на пол, а второе протянула ему. Он поднялся – с него потекла грязная вода – и взял полотенце. Он был стройным и жилистым и достаточно мускулистым, грудь и живот плоские, поросль вьющихся темных волос начиналась на груди и спускалась вниз, к паху, который он быстро прикрыл полотенцем. Она успела бросить лишь один удивленный взгляд.
