Они поехали на ферму. Как обычно, Валландер первым делом зашел на конюшню. Многие стойла опустели. Девушка лет семнадцати вешала на стену седло. Потом ушла, оставив их вдвоем. Валландер сел на сенной брикет. Стен Виден стоял, прислонившись к стене.
- Уезжаю, - сказал он. - Ферма выставлена на продажу.
- И кто, по-твоему, ее купит?
- Какой-нибудь дуралей, наивно полагающий, что она себя оправдает.
- Цена-то хорошая?
- Не сказать чтобы очень, но вполне приличная. Если не шиковать, можно прожить на проценты.
Валландеру хотелось узнать, какова же эта сумма. Однако спросить он не решился, вместо этого поинтересовался:
- Надумал уже, куда поедешь?
- Сперва надо продать. А там видно будет.
Валландер достал бутылку. Стен отхлебнул глоток.
- Ты не сможешь без лошадей, - сказал Валландер. - Чем думаешь заняться?
- Не знаю.
- Сопьешься.
- А может, наоборот. Может, как раз совсем брошу пить.
Они вышли из конюшни и через двор направились к жилому дому. Вечер был холодный. Валландер снова ощутил острую зависть. Его старый приятель, прокурор Пер Окесон, уже несколько лет жил в Судане и, скорей всего, никогда не вернется. А теперь вот и Стен уезжает. Навстречу чему-то неведомому, но совсем иному. Сам же он фигурировал в вечерней газете как полицейский, избивший четырнадцатилетнюю девочку.
Из Швеции теперь многие уезжают, думал он. У кого есть средства. А у кого их нет, копят деньги, чтобы присоединиться к эмигрантам.
Как же так вышло? Что, собственно, случилось?
Они расположились в неприбранной гостиной, которая по совместительству служила конторой. Стен Виден налил себе коньяку.
- Я подумывал заделаться рабочим сцены, - сказал он.
- В каком смысле?
- В прямом. Поеду в Милан, в «Ла Скала», и попробую наняться на работу, занавес раздвигать.
- Господи, да разве теперь это делают вручную?
- Ну, какие-нибудь кулисы небось до сих пор вручную двигают. Представляешь? Каждый вечер находиться за сценой. И слушать оперу. Причем совершенно бесплатно. Я вообще могу работать даром.
- Это твое окончательное решение?
- Да нет. Вариантов у меня много. Иной раз даже прикидываю, не податься ли на север, в Норланд. Зароюсь в какой-нибудь холоднющий, противный сугроб. Пока что я не решил. Знаю только одно: как только ферма будет продана, я уеду. А ты-то чем занят?
Валландер молча пожал плечами. Он чувствовал, что перебрал. Голова отяжелела.
- Самогонщиков ловишь? - В голосе Стена Видена звучала язвительность.
Валландер рассердился:
