— Спасибо, спасибо… — пытался он пробормотать, не разрешая себе окончательно потерять сознание и хватаясь за просыпающуюся боль как за ветки, протянутые утопающему в болоте. — Спасибо вам, — говорил он. — Где рюкзак? Спасибо, спасибо, спасибо… Лупа…
Потом он открыл глаза и увидел над собой острый подбородок несущего его человека — на фоне мерцающего неба и пляшущих стен с окнами. Человек держал Томо на руках и подбрасывал его, так что граф весь трясся.
— Больно же! — возмутился Томо, но потом закрыл глаза, потому что устал.
— р а з в и л к а: з м е я к у с а е т с в о й х в о с т — р а з в и л к а: з м е я к у
Вспоминая этот далекий день, граф Томо и дон Салевол от души смеялись: Салевол раскачивался на стуле взад и вперед, ударяя себя по коленям и мотая головой, а граф Томо стеснялся, краснел и начинал поглаживать пальцами шрам под подбородком.
Через полгода они вообще перестали вспоминать, как дон Салевол бежал по улицам Тахраба со стонущим Томо на руках, как искал в Общественной Тахрабской Поликлинике свободную кабинку с врачом, как три недели выхаживал графа, получившего от столкновения с похоронной процессией сотрясение всего своего мозга.
Как впоследствии убедился граф Томо, до ужаса благодарный дону Салеволу, мозг его сотрясался не зря.
— Иначе бы мы не встретились, — говорил он другу, и тот соглашался.
…Оправившись от сотрясения, граф Томо поступил в высшее учебное заведение города — Тахрабский Институт Благородных Отпрыской (ТИБО). Здесь должны были обучить его графскому ремеслу и выжечь умелой рукой всю провинциалистость, взращенную за детские годы замковыми воспитателями.
Особенно не любил граф Томо лекции по сладкоголосию. Мэтр Пери знакомил своих студентов с трудами древнейшего сладкоголосца Тахраба — дона Телаута. Графа Томо часто посылали в трудохранилище ТИБО, за этими трудами. Он радовался возможности скинуть паранджу и отсидеться с томами трудов где-нибудь на подоконнике, поковыривая ногтем в штукатурке.
Зато мордология казалась графу Томо занятной. Несмотря на то, что в парандже (а ее полагалось носить на всех лекциях) Томо трудно было читать, писать, слушать и дышать, он все же не пропускал занятий.
На лекциях предыстории граф Томо засыпал — потому что засыпали все.
Однажды мэтр мордологии — мэтр Деци — остановил графа Томо в коридоре ТИБО и попросил разыскать к завтрашней лекции «Ампутацию бесконечности» Кококсиана. Граф Томо, глядя в загадочное лицо мэтра Деци, содрогнулся от нереальности происходящего. Мэтр Деци тихо и загадочно удалился.
