С трудом откопав в залежах трудохранилища требуемый том, граф Томо отложил его в шкафчик мэтра Деци и уселся конспектировать «Общую сантиметрию» для зачета. Времени почти не оставалось, трудохранилище закрылось и Томо, не успев написать и половины, вынужден был пойти домой, т. е. в общежитие ТИБО.
Общага на деле была телевизионным заводом, приспособленным для двухсменной эксплуатации — днем здесь выпускали продукцию, вечером специальные ширмы автоматически перекрывали цеха на комнаты, их заполняли студенты и укладывались спать на раскладных койках. До общежития добираться было два-два с половиной часа, на тахрабусе.
Граф Томо трясся на сиденье, сонно глядя в вечернее окно. В тахрабусе почти не было пассажиров, только позади него ехали двое. Они шептались так настороженно, что невольно привлекли внимание Томо. Не оборачиваясь, граф слушал этот диалог, показавшийся ему очень странным:
— Сколько?
— Два по сто сорок, одна забойная пятисотка.
— Давай ту, что пятьсот… Цена?
— За серию пятнадцать, итого…
— Понятно-понятно. Что ж дорого так, не по-человечески?.. А товар где?
— Здесь, в сумке — образцы. Всё — когда деньги будут.
— Будут… Но если сбавишь цену, то…
— Что ты заладил: дорого, дорого…
— Ну, а почему все-таки?
— Полиция… На границе целый вездеход с тысячесерийками остановили, облили топливом из его же баков, подожгли и оставили прямо у дороги. В назидание. А еще налоги подняли на двухсерийные фильмы.
— Вот гады! Без спецпропуска ни в одну киношку не сунешься, а они еще и это… Вот гады, гады!
— Сам знаешь, времена тяжкие. Тебе еще повезло — другие дрянь за двадцать тахриков подсунут, а я — высший класс за пятнадцать, даром отдаю.
— Ну, я беру. Если кассеты подпорчены, я тебя найду. Понял?
— Главное, чтобы ты понял. Все в ажуре. Встретимся завтра?
— Да, в семь… Постой, а образец?
— Вот, держи… Приятного просмотра!
Граф Томо слушал и не верил своим ушам: он был невольным свидетелем разговора двух подпольных дельцов, мерзких торговцев телесериалами, сериоманов, отбросов общества, больных людей, подверженных «экранной зависимости»… Увлекшись, он даже не заметил, что в тахрабус вошли еще двое в голубых плащах. В нос Томо уткнулось дуло пистолета.
— Сходишь на следующей, — сообщили ему. — Полиция, отдел по борьбе с сериалами!
Его и тех двоих втолкнули в длинную машину. Граф Томо проводил тоскливым взглядом освещенный изнутри желтым светом тахрабус, отъезжающий без пассажиров, и почувствовал, что кисти его рук скованы наручниками.
