Рено нахмурился, отвернулся и напомнил себе, что у всех женщин, даже притворщиц из салуна, достает нежности и доброты, когда дело касается детей.
Из кухни вышла Виллоу, забрала Этана и направилась в спальню. Тотчас же гуканье сменилось горестными криками.
— Я не возражаю походить с ним по комнате, — предложил Рено.
— В награду, если он перестанет плакать через несколько минут, — строго сказала Виллоу.
— А если я спою ему на сон грядущий?
Виллоу засмеялась и сдалась.
— Хорошо, что ты отправляешься за золотом. Ты бессовестным образом портишь племянника.
Улыбаясь, Рено последовал за сестрой в спальню. Через несколько минут оттуда послышался приятный баритон. Чистое сопрано Виллоу слилось с голосом брата, образовав безупречный в музыкальном отношении дуэт.
Ева затаила дыхание от удивления и восхищения.
— Я испытал такое же чувство, когда услышал их впервые, — сказал Калеб. — Их брат Рейф тоже поет, как падший ангел. Я никогда не видел трех других братьев, но думаю, что и они не уступят.
— Если сесть рядом с ними в церкви… Калеб засмеялся.
— Я думаю, что Мораны предпочитают воевать, а не сидеть в церкви.
Ева рассеянно улыбнулась, ее вниманием завладели поющие голоса. Музыка была одним из немногих удовольствий, доступных в сиротском приюте, и она занималась под руководством требовательного, но терпеливого хормейстера из ближайшей церкви.
Закрыв глаза, Ева стала негромко подпевать. Она не знала слов, но мелодия была знакомой. Ева запела третьим голосом, и ее контральто красиво вплелось в мелодию.
Через некоторое время музыка настолько захватила Еву, что она забыла, где находится. Ее голос окреп, оттеняя чистое сопрано Виллоу и грудные тона баритона Рено, дополняя и объединяя их, словно радуга два берега реки.
Ева не сразу поняла, что произошло. Песня оборвалась, и ее красивый голос звучал соло. Она открыла глаза и увидела, что на нее смотрят Калеб, Виллоу и Рено. Румянец залил щеки Евы.
— Ой, простите… Я не хотела…
— Не надо скромничать, — перебила ее Виллоу. — Кто научил вас так чувствовать гармонию?
— Церковный хормейстер.
— Вы не могли бы научить Калеба исполнять эту мелодию на гармонике?
— Нет времени, — отрезал Рено. — Нам за вечер надо как следует изучить журналы, а на заре мы выезжаем.
Виллоу прищурила глаза, уловив грубость в голосе брата. От нее не укрылось, что Рено страшно не желает сближения Евы с их семьей. Вот только причины этого она не знала.
По глазам Рено она поняла, что вопросы задавать не стоит.
