Хотя ничто в голосе или лице Калеба не свидетельствовало о том, что он находит несколько странным путешествие девушки по диким местам с мужчиной, который не был ей ни мужем, ни женихом, лицо Евы вспыхнуло.
— Дело в моей карте, — пояснила она.
— Не только, — возразил Рено.
Калеб вопросительно поднял брови.
— Это долгая история, — пробормотал Рено.
— Долгие истории — самые интересные, — заявил Калеб.
— И, значит, понадобится много времени, чтобы ее рассказать, правда же? — энергично поддержала мужа Виллоу.
— Вилли, — начал Рено.
— Ну что ты заладил — Вилли, Вилли… Не надо, Метью Моран, — перебила его сестра, подбоченившись и с вызовом подняв лицо к великану-брату.
— Погоди мину… — попробовал возразить Рено. Но это было бесполезно.
— Даже если ты поменяешь седла, как цирковой наездник, на ходу, и отправишься самым быстрым галопом, ты до заката покроешь не более нескольких миль… Ты останешься на ночь, вот и все! Я так давно не беседовала с женщиной!
— Душка, ты… — начал было Калеб.
— А ты не вмешивайся, — отрезала Виллоу. — Мэт слишком долго жил один. Он совсем одичал.
Ева смотрела на Виллоу, не зная, смеяться ей или ужасаться при виде того, как решительно та вела себя с двумя громадными мужчинами. Но даже если бы Виллоу отдала себе отчет в том, что муж и брат на голову выше ее, это едва ли заставило бы ее прикусить язык.
К тому же сейчас требовалось защитить человека, тем более тоненькую усталую девушку.
Калеб и Рено обменялись косыми взглядами, пока Виллоу переводила дыхание. Калеб улыбнулся, затем начал тихонько смеяться. Рено понадобилось несколько больше времени, но в конце концов он тоже уступил своей сестренке.
— Ладно, Вилли. Но только на одну ночь. Мы выедем на заре.
Она хотела было спорить, но по глазам Рено поняла, что это бесполезно.
— И только если ты приготовишь свои знаменитые бисквиты, — добавил Рено с улыбкой, слезая с лошади.
Виллоу обняла брата.
Рено в свою очередь обнял ее, но по его лицу пробежала тень, когда он посмотрел на дом и луг, на котором паслись коровы. Он здесь был желанным гостем, но это не его дом. Собственного дома у него нет.
Впервые в жизни эта мысль родила в нем беспокойство.
На кухне восхитительно пахло бисквитами Виллоу, а также жарким и яблочным пирогом, который по собственному почину испекла Ева. Виллоу не долго сопротивлялась предложенной помощи и, обняв Еву и тем самым посвятив ее в подруги, допустила на кухню.
Рено был этим весьма недоволен.
