- Послушайте, - заговорил он, - да, я опоздал на несколько лет, но, главное, я вас нашел. И если рассказ напечатают чуть-чуть позже, то ничего страшного. Подумаешь! Просто малость просчитался.
- Прошу прощения, - возразила Сесили, - по-моему, в этом деле пунктуальность решает все. Если бы ваша история хоть на йоту была правдой, а это, конечно, не так, вы появились бы здесь раньше. Вы сами сказали, рассказ опубликовали в тысяча девятьсот семьдесят третьем году, и если он основан на реальных событиях, то вы должны были появиться задолго до того.
- Я и появлялся, только слишком рано.
- Что вы хотите сказать? - невольно заинтересовалась Сесили.
- Хочу сказать, что уже бывал здесь. И встречался с вами. И разговаривал.
- Когда?
- Да вы не вспомните. Вам исполнилось три года, и ваши родители устроили в саду праздник. Конечно, я сразу же понял свою ошибку, но обманул вашу маму и сказал, что зашел извиниться, потому что мой малыш заболел и не может прийти на день рождения (никакого риска, кто-нибудь из детей наверняка не явился), - и точно, она решила, что я отец «маленького Сэмми», и пригласила меня в дом. Я хотел тут же дать деру, но ваш отец протянул мне пиво и пустился рассуждать о чем-то - бейсбол называется. Естественно, у меня при себе не было подарка…
- Но вы подарили мне розу и попросили маму положить ее в книгу и засушить, чтобы она осталась у меня навсегда.
- Так вы помните!
- Ждите здесь. Не двигайтесь с места.
Она вскочила со стула и побежала на второй этаж. Алан услышал шум: Сесили шелестела бумагой, раскрывала и закрывала какие-то дверцы, что-то разбрасывала. Она спустилась вся в пыли, раскрасневшаяся, а к груди прижимала несколько книг. Она плюхнулась на пол и разложила книги перед собой. Когда Алан поднялся, чтобы устроиться рядом, она велела ему оставаться на месте - иначе закричит. Он снова сел на диван.
Сесили открыла первую книгу, и Алан увидел, что это были не книги, а фотоальбомы. Замерев, он наблюдал, как она перелистывает страницы и отшвыривает альбом за альбомом. Наконец в четвертом по счету она нашла то, что искала. Раскрыв рот от удивления, она уставилась на высохшую, пожелтевшую от времени страничку, а потом подняла глаза на Алана.
- Не понимаю, - произнесла она, снова переводя взгляд на потускневшую черно-белую фотографию, приляпанную к альбомной странице жирным засохшим клеем.
Поверху шла надпись: «Сесили три года. Второе августа 1951 года». На снимке ее отец, умерший десять лет назад, тогда еще совсем молодой, улыбался и протягивал бутылку пива другому молодому мужчине, высокому блондину, одетому как работник на бензоколонке.
